Предварительное голосование вчера и сегодня: взгляд регионального депутата

Алексей Николаевич Степанов — депутат Смоленской областной Думы. За 16 лет в избирательной системе, с 1999 по 2015 год, прошел все ступени от члена участковой комиссии до председателя облизбиркома. С 2002 по 2007 год работал в региональном исполнительном комитете «Единой России»: начальником отдела, руководителем исполкома. Дважды избирался депутатом областной Думы по одномандатному округу. Предметом его беседы с журналом «Парта» стало предварительное голосование, а острых граней у этой темы немало: это и избирательная кампания в условиях пандемии, и специфика онлайн-среды, и неизбежные сложности внутрипартийного голосования.

— Алексей Николаевич, вопрос от наших читателей, участвующих в предварительном голосовании впервые: каким ПГ было в «эпоху офлайна»?

— Цель предварительного голосования — предоставить возможность избирателям определить наиболее достойных кандидатов от Партии для участия в выборах и таким образом усилить внутрипартийную конкуренцию. В классическом виде это практически полноценная избирательная кампания кандидата. Подаешь документы в оргкомитет, регистрируешься. Проводишь агитационную кампанию — участвуешь в дебатах, распространяешь печатные материалы, встречаешься с избирателями. Формируешь мобилизационную базу сторонников, которые проголосуют за тебя в день предварительного голосования. Таким было ПГ до 2020 года.

— Тест-драйв для новичков, наращивание их навыков, скилов, как сейчас модно говорить?

— Да, новичкам полезно потренироваться перед вхождением в настоящую, как мы ее называем, избирательную кампанию. Посмотреть, готовы ли они быть на передовой, воспринимают ли их люди, доверяют или надо еще подрасти. Ведь уровень жесткости избирательной кампании, когда появится реальная оппозиция, — запредельный. Если ты предварительно не попробуешь свои силы, будет очень тяжело.

— Сколько раз ты участвовал в предварительном голосовании?

— Дважды. Я два раза избирался депутатом не по партийным спискам, а в одномандатном округе — это один из самых тяжелых для кандидата видов избирательной кампании. И оба раза участвовал в праймериз.

— Насколько это было полезным?

— Когда первый раз планируешь избираться, ПГ однозначно дает тебе больше времени на подготовку, на работу для повышения твоей узнаваемости, формирование сети агитаторов. Если первый раз я баллотировался в депутаты на выборах в сентябре 2016 года, а предварительное голосование состоялось в мае, то фактически свою избирательную кампанию я начал еще в декабре 2015-го: работал в округе, встречался с жителями, публиковался в СМИ.

Для действующего депутата предварительное голосование — это своего рода оценка избирателями проделанной им работы. У меня уже была высокая узнаваемость среди избирателей, были дела для отчета перед ними. И тут многое зависит от накала страстей: для действующего депутата ПГ имеет принципиальное значение, когда в избирательном округе сильная конкуренция.

— То есть польза в ПГ для опытного политика будет, если он, как бычок, ищет, где пободаться?

— В каком-то смысле. Но обычно желающих противостоять действующему депутату немного. Когда кандидат баллотируется первый раз и ставит цель зайти в избирательную кампанию, а не просто попробовать свои силы, ему важно понять, где он точно сможет победить. Проводится предварительный анализ территорий, оцениваются конкуренты. Если в округе выдвигается действующий депутат, это сильный противник, бороться с которым сложно, а победить еще сложнее.

— Но если действующий депутат работал в округе отвратительно, его даже через праймериз не пропустят? ПГ как фильтр эффективности для действующих депутатов?

— Однозначно. Но нередко для действующих депутатов предварительное голосование — дополнительная нагрузка. Бесспорно, есть территории, где праймериз необходимы: когда много кандидатов с серьезными намерениями или есть конфликт интересов, конфликт элит, желание отдельных групп продвинуть своих кандидатов. Там действительно идет борьба! А когда всем очевидно, кто победит, возникает непростая дилемма: кандидату требуется потратить часть финансового ресурса на предварительное голосование без сильной конкуренции, а впереди жесткая настоящая кампания.

Как правило, кандидатов, имеющих неограниченные финансовые ресурсы, немного. В основном планируется определенная сумма, и 30-40% этих средств уходит на подготовку и проведение ПГ. Остается 60-70%. Начинается основная кампания, и появляются очень сильные конкуренты от КПРФ или ЛДПР, которые по максимуму вкладываются в агитацию и контр пропаганду. А нашему кандидату уже банально не хватает денег на полноценную работу, чтобы отбивать атаки и охватить как можно большую долю населения.

— Началась заварушка, а ты выдохся на тренировках?

— Совершенно верно. И этот фактор обязательно надо учитывать при планировании кампаний. Когда серьезная борьба на предварительном голосовании, ты любыми средствами стараешься победить. Но есть общая задача Партии победить. И если после ПГ не хватит средств для победы на настоящих выборах, это большая проблема.

— Нужен баланс?

— Конечно. У руководителей региональных отделений должна быть стратегия проведения предварительного голосования. Им важно понимать, где проблемные округа с точки зрения конкуренции внутри Партии. Там, конечно, должны быть мощные кампании предварительного голосования.

— Представим, что я этакая маленькая оппозиция, которая заявляет: «Да на этих праймериз голосуют партийцы, живущие в том же округе». Правда или нет?

— Это неправда. Понятно, что партийная мобилизация через первичные и местные отделения проводится. Но мы же понимаем, что только за счет членов Партии настоящие выборы не выиграть. Поэтому перед кандидатами стоит задача привлечь к участию в предварительном голосовании не только членов и сторонников Партии, но и других избирателей. Да и избирателям интересно посмотреть на будущих кандидатов, проголосовать за них. Честно скажу, сложно сравнивать явку на ПГ и выборах. Но на практике мы видим, что в день голосования на счетные участки приходят избиратели с разными политическими взглядами.

— Обратимся к текущим событиям. Из-за ограничительных мер мы беседуем через монитор компьютера. А как ты, действующий депутат, общаешься сейчас с избирателями?

— Все общение с избирателями перешло в онлайн: телефон, электронная почта, социальные сети. Из соцсетей для меня основная — «Одноклассники», хотя все зависит от округа. В моем преимущественно сельские районы, где проживают люди старшего возраста. Как правило, из соцсетей они используют только «Одноклассники».

— Сколько в твоем округе избирателей?

— Около 35-ти тысяч.

— А сколько друзей в «Одноклассниках»?

— Около 600. Не проблема увеличить число контактов до 2—3 тысяч. Но лучше пусть их будет меньше, зато это будут лидеры общественного мнения, люди, которые меня понимают и являются ретрансляторами моей позиции. Их точка зрения играет очень важную роль для других избирателей.

— Разбавить твое сообщение избирателям?

— Да. Пользователи-фейки, пока они у меня не в друзьях, не могут оставлять комментарии к моим заметкам и «чернушить». Но как только получают доступ, начинают каждый повод раскручивать в негативном ключе.

Конечно, когда работаешь в масштабах большого округа, баллотируешься в Госдуму, например, и у тебя 450 тысяч избирателей, придется наращивать количество подписчиков, на автомате добавлять всех и вся. Но тогда придется нанимать команду модерировать твои соцсети, отбивать налеты, защищать, а не у каждого депутата есть средства содержать подобные команды нон-стоп, не только в период выборов.

В мою последнюю избирательную кампанию, в 2018 году, я решил нарастить количество подписчиков. И начал принимать в друзья, даже если стучались пользователи оппозиционно настроенные. Потому что мне и в голову не приходило, до чего люди могут опускаться. В итоге каждое утро на моей странице по 30-40 новых негативных, фейковых комментариев. Пришлось вернуться к модерации и ограничить прием в друзья. Тогда я с этим впервые столкнулся как кандидат. Опыт в проведении избирательных кампаний в качестве технолога у меня большой. Но когда сам становишься кандидатом и лично ведешь свои социальные сети — пропускаешь это через себя. Оппоненты не дремлют, и в целом кампания 2018 года была гораздо тяжелее моей первой кампании. Оппозиция задействовала все ресурсы, атаковала круглосуточно и по всем направлениям. С учетом того, что в 2018 году принимались изменения в пенсионную систему.

— Про «пенсионку», что называется, снял с языка. И как воевал?

— Есть единственный вариант противодействия, и это прямое общение с избирателями. Писать в соцсетях, пытаться там объяснить свою позицию, разъяснить, — на мой взгляд, эффективность такого воздействия процентов пять. Важен фактор именно личного общения с человеком. Люди должны видеть тебя, ты должен видеть их, общаться лично, моментально отвечать на вопросы. Это сложнее. Необходимо держать в голове огромный объем информации. Владеть широкими познаниями в пенсионной системе, знать региональный и федеральный бюджеты, объем дотаций и бюджет Пенсионного фонда, сколько денег уходит на какие виды пенсий, динамику количества пенсионеров, среднюю продолжительность жизни и так далее. Но только прямое общение с избирателями, встречи, которые я проводил, позволили переломить ситуацию. И когда люди выслушивали, это влияло на их точку зрения.

— Какой у тебя в 2018-м был отрыв от конкурентов?

— Я набрал в два раза больше голосов, чем кандидат от КПРФ.

— При этом губернатор вашей области член ЛДПР. То есть в регионе, где очень сильны позиции ЛДПР, еще и КПРФ порвал?

— Да, но было все-таки сложно. С 2012 года, когда Смоленскую область возглавил действующий губернатор, региональное отделение ЛДПР выросло в мощного политического игрока. Раньше либерал-демократы набирали свой процент на выборах, но у них не было такого количества кандидатов, столько ресурсов для проведения кампаний, своего члена в Совете Федерации РФ. Сейчас это сильная оппозиция.

— Каков их политический вес в регионе — «питбуль» или уже «слон»?

— Я бы сказал: питбуль, который хочет стать слоном. Они бьются, ставя целью закрыть всю область.

— Как эксперту, компетентному в избирательном праве и практике, какие сегодня видны трудности в проведении предварительного голосования онлайн?

— Их достаточно, и первая проблема, с решения которой нужно начинать, — это широкое информирование избирателей о возможности принять участие в предварительном голосовании в электронной форме. Сейчас мобилизация избирателей должна вестись онлайн, и многие пока не знают о возможности проголосовать. Обрати внимание на соцсети. Если исключить тот фактор, что мы с тобой работаем внутри Партии и активно интересуемся политикой, если оставить только внешние источники, ты получаешь регулярно информацию, что Партия проводит электронное предварительное голосование?

— Не уверен. Но для объективности спрошу у независимого пользователя соцсетей — у мамы.

— Мы должны оценить действенность нашей информационной работы. Насколько активно мы информируем людей, что «Единая Россия» проводит внутрипартийное голосование, что участие в нем доступно не выходя из дома. Если упустим время, когда можно спокойно заниматься информационной работой, в последние минуты, скорее всего, начнутся срочная мобилизация и поиски, кто еще зарегистрирован на Госуслугах, кого еще можно «приобщить».

Дальше элементарно. Вот я, простой избиратель, захожу на портал предварительного голосования. Какая мне нужна информация?

— Хочу узнать, кто в моем округе борется за право быть достойным кандидатом от «Единой России» на выборах?

— Совершенно верно. Я выбираю регион, и открывается алфавитный список всех участников ПГ, которых очень много и еще больше. Да еще и с самых разных округов. Я потыкаюсь-потыкаюсь и скажу: «Да ну, ребята, ваше голосование! Я бы и хотел принять участие, но не с вашей навигацией». А нужны удобство и простота. Чтобы человек, например, ввел адрес места жительства и увидел только тех кандидатов, за которых сможет проголосовать. По партийному списку, по одномандатному округу.

— Фильтрация определенно нужна.

— Проблема и в том, что я как избиратель еще и не знаю номера своего счетного участка. Мне его сообщат позже. Так чьи видеопрезентации мне смотреть, чьи биографии читать, каких кандидатов?

— Вот если бы мне листовочку занесли с конкретной фамилией…

— Именно так. Хорошо, я решу смотреть ролики всех кандидатов в регионе подряд, начиная с «А». Выдохнусь где-нибудь на «Н».

— А у твоего кандидата фамилия на «Я».

— Или мне понравится кандидат на «О», а когда я позже узнаю номер счетного участка, выяснится, что я даже не могу за этого человека проголосовать, потому что он идет по другому округу. Не надо надеяться на то, что избиратели помнят номера своих счетных участков.

— С точки зрения Партии, какие еще проблемы?

— Для Партии встает вопрос сохранения традиционных участников ПГ при переходе на электронное голосование. Тех, кто в прежние годы «голосовал ножками»: приходил на избирательный участок и заполнял бюллетень. Мы не можем гарантировать, что избиратели, которые поддерживали нас годами, примут участие и в онлайн-голосовании. Очень удобная схема с Госуслугами. Но необходимая регистрация на Госуслугах есть не у всех. Или «кабинеты» на Госуслугах есть, но к ним нет доступа. Я опросил своих родных, и у половины проблема: сменили номера телефонов, необходимо прийти в МФЦ для подтверждения новых регистрационных данных. Поэтому, хоть к декабрю 2019 года в Единой системе идентификации и аутентификации было зарегистрировано 100 миллионов человек, у меня большой вопрос, сколько среди этих миллионов «спящих» аккаунтов.

— Свойственная всем электронным системам «болезнь». Так как же обеспечить явку на выборы не простые, а цифровые, тем более победить?

— Мобилизация при онлайн-голосовании — сложный вопрос, несмотря на возросшую компетентность населения в использовании интернет-сервисов. Явка остается одним из важнейших показателей работы региональных отделений Партии. Прежде было понимание, что при должном информировании избирателей, при включении где-то иных ресурсов явка будет достаточно высокой. Но при переходе на онлайн-кампанию ПГ молодежь, у которой навыков работы в электронном формате больше, оказывается впереди. Молодым легче «оцифровать» своих сторонников. А человек заслуженный может оказаться в проигрышной ситуации. Как возрастному кандидату агитировать, если ни он, ни его электорат не сильны в ИТ-технологиях? Только создать штаб и набрать специалистов, которые будут физическую мобилизационную базу переводить в цифровую.

При этом у кандидатов срывается та агитационная работа, которую мы раньше вели в очном формате: встречи с избирателями, встречи во дворах, распространение листовок и так далее. Нет большой возможности в ходе избирательной кампании делать «малые дела»: кому-то скамейку починить, кому-то аварийные деревья спилить, навести порядок. Если ты людям поможешь, тебя спросят: «Кандидат, а ты режим самоизоляции соблюдаешь?» Тут же подключатся оппоненты: «Единороссы разносят по подъездам инфекцию!» И в этой ситуации начинающим политикам особенно сложно конкурировать с действующими депутатами. Я могу рассказывать в соцсетях о том, что уже сделал в округе за прошедшие пять лет. Тому, кто входит в избирательную кампанию впервые, остается агитировать не делами, а обещаниями.

Пусть не пустыми, но на уровне идеологических документов: расписать свою программу, что планирует сделать в округе. Победу одержит тот, кто сможет мобилизовать своих сторонников для онлайн-голосования. Ну а сложнее всего придется кандидатам, имеющим значительную базу сторонников на территориях, где отсутствует возможность использования интернета.

— А принять участие в волонтерском движении?

— Это абсолютно правильное решение, но тут свои тонкости. Для победы в ПГ и с точки зрения технологической надо понимать, сколько с вашего округа в день поступает заявок в волонтерский центр: три, пять, тридцать, сорок? Ты поможешь конкретным людям, но не большинству избирателей. Кроме того, волонтеры работают преимущественно со старшим поколением, с теми, кто вряд ли пользуется интернетом и не примет участие в онлайн-голосовании. И если мы говорим о внутрипартийных выборах, вновь встает вопрос: как тебе превратить свою работу в голоса, когда у твоих подопечных нет ни компьютера, ни смартфона?

— Действующие депутаты публикуют отчеты, будущие — свои программы. Какие еще есть возможности для агитации?

— Решено делать видеопрезентации кандидатов. На мой взгляд, это не заменит ни личных встреч с избирателями, ни дебатов с оппонентами. Дебаты на предварительном голосовании являются одним из основных способов формирования мнения избирателей о кандидате. По презентации не определить, насколько хорош человек, убедителен, компетентен, насколько быстро он реагирует на острую ситуацию.

— Не «поплывет» ли при ударе?

— Верно, в состоянии ли он держать удар. Есть предложение создать в соцсетях, мессенджерах внутриокружные группы, куда будут входить избиратели, кандидаты, представитель регионального исполкома в качестве модератора. То есть проводить онлайн-дебаты.

— В деревне?

— Для Смоленской области село сегодня — проблема особого свойства. В небольших, 150—200 жителей, поселениях на границе с Белоруссией даже не работают операторы российской сотовой связи, только белорусские (и немало, думаю, в России территорий, где интернет стабилен только в райцентрах и крупных селах). С другой стороны, решено предварительное голосование уровня сельского поселения провести очным способом. Мне избиратели звонят, жалуются: «Алексей Николаевич, а как же режим самоизоляции?» При этом, если в сельском поселении проходит еще и кампания регионального уровня, например, по отбору кандидатов в заксобрание, люди должны один раз проголосовать бюллетенями, а другой — онлайн. Возникает диссонанс при сшивке нескольких избирательных кампаний.

— Проблемы могут быть не только технические, но и правовые: то «Фейсбук» данные пользователей продает, то еще кто-то что-то сливает. Что насчет тайны голосования?

— Страхов, не станет ли известным, за кого проголосовал тот или иной избиратель на ПГ, не избежать. Безусловно, рабочая группа «Единой России» «Цифровая партия» обеспечит конфиденциальность, тайну голосования. Но осторожность должна присутствовать, и мы, конечно, должны объяснить избирателям, как именно будет обеспечена их безопасность при обработке персональных данных. Развеять беспокойство необходимо до проведения предварительного голосования. И продумать контроль процедуры со стороны кандидатов, вопрос доверия к онлайн-выборам актуален и для них. Раньше наблюдатели на каждом счетном участке контролировали процесс голосования и подсчет голосов. Онлайн традиционный контроль невозможен.

— Это даже вопрос легитимности конкретного кандидата.

— Конечно. Мы верим организаторам, которые обещают честность и прозрачность. Но порой люди побеждают в интернете, набрав кучу лайков с помощью ботов, хакеров. Может, стоит создать контрольные группы в ЦИКе, РИКах Партии, куда будет стекаться информация по каждому субъекту, обрабатываться. Чтобы никто не сказал: «На самом деле я победил, это вы там, ребята, подтасовали».

— Не исключено, что кто-нибудь, у кого мало шансов победить честным путем, готовится к подобному сценарию.

— Были случаи на предварительном голосовании офлайн, когда подавались жалобы, доходило до отмены результатов голосования. Если легитимность уязвима, кто-то может это использовать.

И ключевой вопрос по итогам предварительного голосования: как трансформировать цифровые голоса в реальные? Если сейчас мы ломаем голову, как нам мобилизационную базу завести в онлайн, то потом будет с точностью наоборот: как голоса, полученные в ходе электронного голосования, подкрепить на настоящих выборах.

— Как в Простоквашино: «Я полдня за ней бегал, чтобы сфотографировать». — «Это еще что! Ты за ней еще полдня бегать будешь, чтоб фотографию отдать».

— Если посмотреть еще глубже: насколько выбор избирателей на предварительном голосовании онлайн будет адекватен ситуации в округе? Продвинутый в SMM кандидат разовьет бурную деятельность в соцсетях, победит — все, молодец. А потом он войдет в реальную кампанию, а это совсем другие выборы. Сможет ли он держать удар?

— Есть свет в конце туннеля?

— Я думаю, в перспективе мы все равно перейдем к онлайн-голосованию. Сохранив традиционные формы агитации, будем проводить предварительное голосование все-таки в электронной форме. Это проще для большинства избирателей, это финансово легче для Партии. По сути, «Единой России» представилась возможность ускоренно внедрить цифровые технологии в партийную деятельность. И что сейчас мы видим недочеты, обсуждаем их, рассматриваем варианты, ищем решение — так и должно быть. Потому что мы отрабатываем механизмы. Ошибки непременно будут, но этот опыт позволит системе совершенствоваться в дальнейшем.

— В определенной степени сейчас мы осознанно набиваем шишки?

— Чтобы создать идеальную систему предварительного онлайн-голосования, придется и шишки набить.

— Но создав систему онлайн-голосования, мы все-таки частично вернемся в офлайн?

— Без него никуда. Пусть социальные сети «правят миром», но мы-то живем в офлайне и дышим воздухом. В соцсетях легко создать миф и легко уничтожить действительно хороших кандидатов новостями о несуществующих яхтах. Без живого общения избирателю очень сложно отличить человека дела от человека-фейка. Если однажды вся политика уйдет в интернет, мы вообще не будем понимать, что происходит. Это будет не облако смыслов, а облако вымыслов. Поэтому я за живое общение, за встречи, за дебаты. За настоящих кандидатов на настоящих выборах.