«Мы живем с ощущением общей судьбы»

О том, что тревожит и вдохновляет российское общество, что в нем происходит и что его ждет в будущем, о дефиците объяснительных принципов, политических трансформациях и новых координатах власти журнал «Парта» беседует с социологом, социальным психологом, политтехнологом, директором по политическому анализу Института социального маркетинга (ИНСОМАР) Виктором Потуремским. Это был долгий, непростой разговор, но насыщенный и интересный. Тем более что ИНСОМАР является одной из ведущих российских компаний в сфере социально-экономических исследований, изучения общественного мнения и политического консалтинга.

СТРАХИ И МИФЫ

— Сегодня страхи владеют многими. Кто-то просто носит маску, а кто-то готов кричать: «Сжечь ведьму!» Одних пугают, а других распаляют новости, что где-то в соседнем государстве заварили дверь подъезда после того, как жилец дома подхватил коронавирус. Но это по большей части обывательская реакция. А вы, Виктор Александрович, социальный технолог, можете ли вы сказать, что тоже боитесь?

— Я живой человек, поэтому да, могу признаться: я тоже боюсь. Но страх для человека — важнейший мотиватор, который включает голову и запускает действия по обеспечению безопасности своей и семьи. Бояться нормально, плохо не бояться.

Что касается страхов общества в целом, то могу ответить с опорой на практику. Даже в последних числах марта, когда в Москве уже был введен режим самоизоляции, ИНСОМАР продолжал исследования в одном из регионов Центрального федерального округа. Зафиксированные нами переживания людей, связанные с пандемией коронавируса, можно разделить на две большие группы. Первая — это страхи витальные, вызванные угрозой жизни: «Боюсь заразиться, страшусь за здоровье близких, за свою семью».

Вторая группа — экономические страхи: «Я останусь без работы, мне не хватит денег, чтобы содержать семью, платить налоги, кредиты и так далее». Анализ показывает, что у населения доминируют все-таки страхи экономические. Людей в первую очередь беспокоит, как изменится качество их жизни, их личная экономическая ситуация. Это ключ к пониманию, как в текущем моменте общаться с людьми, как строить коммуникацию, о чем говорить.

— А если подробнее, что люди хотят услышать, узнать?

— Мы наблюдаем глобальный дефицит объяснительных принципов. Нет научной картины происходящего, и социальное напряжение, страхи от этого возрастают многократно. Люди чутко маркируют, что информация перегрета, что она неточна, противоречива, оттого недоверие к информации растет. У общества мощный запрос на ретрансляцию качественной системной информации о происходящем. Кто ее предоставит, тот и окажется нужным, полезным. Серьезный вызов и для власти вообще, и для партии власти в частности. Люди ждут качественной информации — ответа на вопрос, что же происходит, почему и что с этим делать.

— Честного и полного ответа?

— Да. Потому что без него расцветает опасная «клюква»: якобы некое мировое правительство устроило пандемию коронавируса как второй этап пенсионной реформы, чтобы старшее поколение просто-напросто вымерло. Я не придумываю, эту и подобные теории люди всерьез обсуждают на наших фокус-группах. Такова степень обеспокоенности населения. Люди ждут объективных и точных данных, поскольку им

нужно спрогнозировать собственную жизнь. Поэтому важна конкретная информация: что будет с кредитами, как выплатят зарплату и так далее.

Люди хотят, чтобы с ними были рядом, чтобы их защитили. Качество жизни, защита, забота, общая судьба, солидарность — вот структура запросов, которая выявлена нашими исследованиями и абсолютно подтверждается сегодня. Как опять же показывает анализ, большинство сходится во мнении, что «Путин говорит все правильно». Выступления национального лидера воспринимаются позитивно, и рейтинг Путина растет. Однако дальше люди говорят: «Но наш работодатель, наша региональная власть — они не выполняют его указаний. Путин все говорит и делает правильно, а эти нас опять обманут».

— Хороший царь, плохие бояре?

— Да, очередная реинкарнация этого мифа. Серьезный вызов, в том числе для «Единой России», стимул для Партии занять нишу защиты интересов людей, их информационной защиты.

— Есть другие тревожные тенденции?

— Во-первых, все острее политизируется тема, кто кому и что должен. Либеральный дискурс, генерализированный предпринимателями, меняется. До пандемии COVID-19: «Оставьте нас в покое, освободите нас от государства, мы самостоятельные, мы вам ничем не обязаны». Но пришла беда, и последовал запрос именно в сторону власти: «Спасайте нас, мы платим вам налоги, вы обязаны нам помочь».

Политизируется вопрос, что значимее — религиозные ценности или секулярные? Если верующие посещают церковь, как к этому относиться, считать ли это нарушением режима? В разных регионах развернулись дискуссии по этому поводу.

Третье — попытки буквально атаковать бюджетников: «Вот, врачи и учителя — они-то сейчас самые защищенные». Но я бы хотел отметить, что и врачи, и учителя точно должны быть самыми защищенными в подобной ситуации.

— Мне кажется, врачи и учителя в любой ситуации должны быть самыми защищенными. Одни заботятся о нашей жизни сегодня, другие — о нашей жизни в будущем.

— Не зря сложилась поговорка: государство должно лечить, учить и защищать. Это его базовые функции. Учителя и врачи — наше все. А сегодня особенно врачи, которые, на мой взгляд, совершают сейчас гражданский подвиг.

— Однако нельзя отрицать страх, связанный именно с медицинской темой. Буквально вчера разговаривал с Сочи, у них какой страх: «Понимаешь, чего мы боимся? Да у нас медицина в Сочи точно такая же, как в Италии!»

— На самом деле открытие этих дней — то, что базовый уровень нашей медицины принципиально не отличается от итальянской или испанской, например, причем не худших ее образцов. Но соглашусь, один из уроков пандемии — что нужно принципиально менять стратегию развития медицины как отрасли, устранять выявленные слабые места.

— Несмотря на страхи, общество консолидируется? Или каждый заперся в своей квартире? Чувствуем ли мы плечо того, кто рядом, готовы ли подставить собственное?

— Чувствуем. Подтверждение тому волонтерское движение. На передовой волонтерские штабы «Единой России». Сколько совсем молодых волонтеров, 18-20 лет, как по-взрослому они понимают социальную ответственность, как по-настоящему относятся к своему делу! Беспрецедентное число социальных инициатив, и это модель, к которой подключаются все социальные группы.

Во мне, словно Джекил и Хайд, борются социолог и политтехнолог. И если вернуться к разговору о запросах, то помимо запроса на ответ, что происходит, есть еще один очень важный запрос на истории, скажем так, не успеха, а адаптации. Сейчас точно нужны рассказы о людях, которые не опустили руки, действуют и находят конструктивные способы адаптации к этой ситуации, а самое главное, возможности помочь другим людям. Это истории и социально ответственных бизнесменов, и просто людей, вывесивших в своих подъездах объявления, что, дорогие пожилые соседи, я готов вам помочь. Библиотекарей, которые читают детям сказки: позвоните в библиотеку, и вашего ребенка займут интересной историей, пока вы работаете «на удаленке». Есть много примеров важных, душевных дел. Про них, безусловно, надо рассказывать.

КООРДИНАТЫ УПРАВЛЕНИЯ: НОВОЕ КАЧЕСТВО ВЛАСТИ

— Вопрос политологу: каковы сегодня приоритеты власти, какие идут глубинные процессы?

— У нас серьезно изменились принципы целеполагания для власти. Источником этих изменений выступил Президент России. Если обобщить все последние заявления Владимира Владимировича Путина, видна переориентация повестки с внешней на внутреннюю. Логика Президента в том, что мы сумели создать условия для сохранения России, противостоять внешним вызовам и пришло время заняться внутренними проблемами.

Второе изменение целеполагания связано с задачей, которую ставит Путин перед властью, в том числе перед партией власти: принимать более сложные, комплексные решения с учетом интересов жителей и в их интересах. Действовать для людей и признавать их проблемы. Еще один серьезный вызов для власти, которая, скажем так, кое-где у нас порой действовала, скорее, по принципу воспроизведения себя любимой: есть некий регламент, мы в его рамках работаем, а там хоть трава не расти. Теперь — разворот к решению реальных проблем, поиску ресурсов, повышению качества решений. Это существенно.

Следующее, что хочу зафиксировать особо: задача власти — активно привлекать людей к принятию решений, обеспечить их непосредственное влияние на происходящее. Вот три координаты управления, которые я бы назвал новым качеством власти. Власть должна обновиться и показать свою способность действовать в этих новых правилах.

Федеральная власть и сам Президент действуют именно в этой логике. Раз в неделю Президент сообщает о состоянии дел, анализирует. Он погружен в ситуацию и точно понимает, что происходит. Обсуждает проблемы отнюдь не декоративные, не имитационные. Обратите внимание на перемену в повестке федеральной власти: вместо словосочетания «поручаю Правительству» чаще звучит формулировка «нужно сделать». Есть предложения и решения, которые нужно реализовать в достаточно короткие сроки.

То же, на мой взгляд, должно произойти и с региональной властью, и с региональными элитами. Происходит ли? Да. В большинстве регионов власть действует именно так. Ныне губернаторы поставлены в условия, когда они если не предельно, то в очень высокой степени ответственны за происходящее в регионах. И как мы видим, большинство губернаторов с этим справляется.

Аналогичны требования и критерии переформатирования работы партии власти. Это те самые задачи, которые «Единая Россия» ставила перед собой, в том числе на мероприятиях Высшей партийной школы: повысить субъектность, быть доводчиком, работая в формате «люди попросили — власть сделала — Партия обеспечила исполнение».

Маркеров, что «процесс пошел», немало.

— Когда Путин объявил, что наконец-то переключается на внутреннюю политику, я мысленно аплодировал. Вопрос, поставить прежде забор или посадить картошку, закрыт. Все возможное по внешним контурам мы сделали, санкциями наш «забор» не сломали. Теперь намечается тектонический сдвиг внутри страны.

— На самом деле он уже происходит. Соглашусь, что коронавирус повлиял на эту работу, тем не менее давайте вспомним Послание к Федеральному Собранию РФ — все поручения Президента остаются в силе. Кому сейчас помогает государство в первую очередь? Это поддержка семьи, поддержка детства, решение проблем медицины. Все в рамках повестки, обозначенной Президентом в январе.

ВЛАСТЬ ПАРТИИ ИЛИ ПАРТИЯ ВЛАСТИ

— Партии по-разному отреагировали на пандемию и связанные с ней риски. Если «Единая Россия» сосредоточилась на помощи населению, то других почти не видно, хотя иногда слышно. Вспоминая принцип «не навреди», хочу спросить: стоит ли обращать на это внимание и тем, быть может, обострять внутреннюю повестку?

— Я бы обратил. Давайте рассуждать с точки зрения здравого смысла. Любая партия борется за власть. А власть любой партии нужна для того, чтобы построить некий идеальный мир, создать правильную в их представлении модель общества. В этом смысле ситуация — чрезвычайная — требует отказа от политиканства, от попыток нарастить свою значимость за счет специальной эскалации ситуации. Меж тем от несистемной оппозиции сейчас исходит очень мало конструктивных предложений, зато очень много критики, зачастую манипулятивной, даже не хочу приводить примеры. Разве сейчас не время для любой политической силы продемонстрировать ценности, за которые она борется? Куда делись продуктовые наборы от ЛДПР? Где КПРФ с ее дискурсом о защите людей труда, пенсионеров и так далее? Заявление Сергея Михайловича Миронова о том, что «Справедливая Россия» приостанавливает политическую активность на время ограничительных мер, я воспринял с непониманием. Для меня это прозвучало как желание вообще отойти от какой-либо активности. Получается, пока мирное небо над головой, мы все, граждане, за вас. А как только начались неприятности, вот, пожалуйста, «Единая Россия», к ней все вопросы, разбирайтесь.

— Каковы риски для «Единой России» в случае затягивания ограничительных мер и проблем в экономике? Удастся ли сохранить политическое лидерство в прежних масштабах или, вспомним пенсионную реформу, рейтинг Партии неизбежно «просядет»?

— Прогнозы — дело неблагодарное, но, во-первых, я вижу все условия для того, чтобы Партия вышла из сложившейся ситуации не то чтобы без потерь, а даже с некоторым увеличением рейтинга. Мои слова прозвучат немного жестко, но сейчас и у власти, и у партии власти, как и у других политических сил, появилась возможность точно и конкретно ответить на вопрос, зачем, собственно, они нужны. А во-вторых, есть повод восстановить доверие, восстановить коммуникацию со своими избирателями. Есть возможность говорить с теми избирателями, которые, может быть, в других условиях с вами говорить просто не стали бы.

Что касается «Единой России», то Партия в самом деле потеряла рейтинг на пенсионной реформе, но к началу пандемии он стабилизировался. В разных регионах это были разные цифры, но установился коридор в 30-35%, внутри которого рейтинг Партии и колебался. И тот факт, что «Единая Россия» оказалась наиболее готовой к новой ситуации, новым вызовам и новым запросам общества, тот факт, что она действует достаточно эффективно в нынешних непростых условиях, позволяет строить прогноз, что рейтинг Партии может даже подрасти. Когда основной запрос со стороны населения к власти и к политической системе — это качество жизни и конкретные действия для защиты каждого человека и улучшения ситуации в целом, то, что делает «Единая Россия», на мой взгляд, наиболее правильная стратегия.

Что будет происходить с другими партиями на общестрановом уровне, судить не берусь. В региональных разрезах могут быть какие-то партийные успехи, но я их не вижу, поэтому воздержусь от прогнозов.

ЧТО СДЕЛАТЬ ИЛИ ЧТО ПОДЕЛАТЬ?

— Общался с коммерсантами, с небольшим частным бизнесом. Один до сих пор истерит, когда же государство ему поможет. Другой пару дней орал и плевался желчью, потом сказал: «Ладно, я за эти дни переварил, как мне перестроиться. Что, у меня есть выбор? Надо жить, надо работать дальше». Вот реакция человека, который не ходит за грантами, а сам устраивает свою жизнь и свой бизнес. Но это частные случаи. А в целом какие страхи у предпринимателей сейчас?

— Страх малого и среднего бизнеса в том, что мир рухнул. Бизнес, несомненно, столкнулся с серьезным вызовом. Особенно малый, рассчитанный на ежедневный оборот. Неважно, печет ли предприниматель хлеб или стрижет бороды. Мир для него как бы рухнул, и непонятно, что делать дальше. Сегодня со стороны бизнеса мы видим либо, простите, бессодержательную истерику: «Умираем, погибаем, государство нам должно!», либо все-таки попытки выстроить эффективную стратегию даже в таких сложных условиях. По-моему, очень важная вещь. Конечно, мне по-человечески симпатичны те люди, которые говорят себе: «И не такое переживали». Которые ищут и находят способ выстоять, которые действуют. Кому-то непросто. Но будем честными, есть и крайне отвратительные случаи, я наблюдаю их в соцсетях: подобно лжеветеранам, ныне появляются лжебизнесмены, которые не создали успешной модели бизнеса, дело которых вообще сложно назвать предпринимательством, но которые сейчас первые в очереди за государственной помощью пострадавшим от пандемии.

Я очень много работал с предпринимателями и отношусь к ним с большой симпатией. Это действительно во многом особые люди. В них есть та самая божья искра, которая вдохновляет на риск, на решение: «Теперь буду делать так». Большинство предпринимателей по своему типу созидатели. То есть люди, которые умеют не разрушать, а именно созидать: создавать новые продукты, создавать рабочие места и так далее. И в этом смысле ничего не поменялось. Сейчас точно такое же время, когда нужно созидать — для себя, для окружающих. Определенные

возможности для этого есть. Как сказал наш Президент: «Пройдет и это, нужно думать о послекарантинном мире».

Что касается деловой элиты, если бы я сейчас консультировал богатых людей, то сказал бы, возможно, циничную вещь: сейчас точно пришло время поделиться, помочь и подтвердить, что ваши богатства не являются результатом каких-то странных манипуляций. Покажите, что вы действительно предприниматели и умеете предпринимать эффективные действия, а самое главное, нести ответственность за свое окружение, за социальную среду, в которой живете.

И социальных инициатив со стороны малого и среднего бизнеса сегодня много, в русле поддержки сограждан действует крупный промышленный капитал.

— То есть, вернемся на шаг назад, у элиты есть уникальный шанс подтвердить, что она не самопровозглашенная, а действительно состоит из лучших представителей общества?

— Да, предельно простая истина. Мы часто слышали от вас, бизнесмены, что вы стали богатыми благодаря тому, что упорно трудились. Так подтвердите, что не разучились это делать. Я имею в виду не заработать очередные деньги в кризис, а показать, что вы действительно обладаете некими уникальными человеческими качествами. Сказав «а», нужно сказать и «б».

К примеру, если говорить про элиты вообще, в новостных лентах и социальных сетях я вижу сегодня выпускников Высшей партийной школы «Единой России» и понимаю, что это не случайный проект и эти люди действительно не случайно оказались в списках политических лидеров ВПШ. Идеи, которые они генерируют в региональных отделениях Партии, интересные и точно нужные. Можно посмотреть, как действуют сейчас единороссы на федеральном, на региональном уровнях. Очень наглядный пример. С большой симпатией и вниманием слежу за тем, что делает Евгений Ревенко. Не только он, но фамилия официального представителя ситуационного центра «Единой России» первой приходит в голову. Вот максимально результативная стратегия, подтверждающая лидерские качества человека.

ОБЩАЯ СУДЬБА

— «Единая Россия» пошла дальше и кодифицировала собственные этические принципы, создала Комиссию по этике, деятельность которой, безусловно, вызывает благодарность. А как повысить уровень социальной и нравственной ответственности элиты — политической, деловой — в целом? Есть ли универсальные факторы, влияющие на человеческую натуру?

— Комиссия «Единой России» по этике объективно прагматический, очень действенный инструмент, одновременно символизирующий, показывающий желание Партии обновиться и подтвердить свой статус партии народной, партии большинства.

Что касается элиты вообще, то для нее настоящее — очень серьезный вызов. Но регулятором является сам социум. Я постоянно апеллирую к социологической практике, и если говорить о доминирующем в обществе настроении, то, конечно, люди понимают, что они находятся в одинаковой ситуации. Одновременно это рождает важный посыл в сторону элит: «Вы теперь вместе с нами». Люди открыто говорят на фокус-группах: «Ну, теперь наши начальники поймут, потому что будут лечиться вместе с нами в одних больницах. Мы живем нынче общей судьбой».

— Да, это как случай с владелицей продуктового магазина, которая отдала свой пропуск продавцу, приехала за новым, а ей говорят: «Погоди ты со своим магазинчиком, у нас тут люди на "кайенах" и "гелендвагенах" и те без очереди не лезут».

— Когда мы продолжали исследования уже после введения ограничительных мер, мы зафиксировали формирование у общества вот еще какого важного суждения: «Хорошо, дорогая власть, ты вводишь для нас ограничения, но соблюдаешь ли ты их сама? Если все так серьезно, как говорят СМИ, то не просто ответьте нам на вопрос, как вы будете решать проблему, а покажите, что вы сами соблюдаете установленные вами правила». Не дай бог кому увидеть без маски губернатора или иного чиновника. Поверьте, сейчас общая судьба и общая ответственность не пустые слова. У общества максимальная чувствительность к таким нюансам. Потому никакие двойные стандарты, никакое лицемерие недопустимы. Внимание и еще раз внимание к правилам и их соблюдению.

Конструктивных примеров масса. Так, после положительной пробы на коронавирус у пресс-секретаря губернатора Челябинской области Алексея Текслера последний «без отрыва от производства» на две недели самоизолировался в рабочем кабинете. А в Сахалинской области известного бизнесмена, который вернулся из-за границы и нарушил режим самоизоляции, задержали прямо на совещании у губернатора Валерия Лимаренко. Лимаренко пообещал, что, если нарушитель впредь не будет более ответственным, его предприятие закроют на карантин. Вот так и нужно действовать.

МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОВЕСТКА

— Как российское общество реагирует на международную повестку? Не со всеми странами в последнее время у нас отношения складывались гладко. И вот мы наблюдаем чудовищную катастрофу в США и одновременно узнаем, что Штаты развязали «войну за маски», перехватили медицинские маски, готовые к отправке в Германию, и так далее. Какие чувства в итоге берут верх в наших людях?

— Общечеловеческие ценности никто не отменял. Когда люди в новостях слышат сообщения о количестве заболевших в Италии и Испании, о катастрофической ситуации в США, злорадства и ехидства нет. Есть сопереживание. Зато я бы обратил внимание на то, что происходит сейчас в международной политике на уровне политической элиты. Когда в организации, которая, по моему мнению, должна либо перезагрузиться, либо умереть, со стороны России звучит: «Учитывая гуманитарную катастрофу, давайте приостановим действие санкций» (замечу, что санкции относятся не только к России), — предложение остается фактически без ответа, заблокированным.

— Вместо этого США, Израиль пытаются выставить счет Китаю.

— Да, я порой тоже в недоумении после прочтения новостей. Даже не знаю, что здесь комментировать. На мой взгляд, поиск виноватых вместо ответа на вопрос, что делать, — изначально проигрышная стратегия. Самое главное, делить ответственность сейчас абсолютно неуместно. Люди это видят, понимают. И поверьте, люди этого не забудут.

Стратегия «каждый сам за себя» сегодня не работает. Поэтому те же итальянцы действительно благодарны России за помощь. И одновременно у них появились серьезные вопросы к Евросоюзу, своему стратегическому партнеру. Осмысление происходящего вызывает тревогу и напряжение. В каком-то даже конспирологическом смысле было бы хорошо, если бы появилось пресловутое «мировое правительство», координационный центр, который взял бы на себя ответственность за принятие эффективных мер в мировом масштабе. Потому что есть страны третьего мира или, к примеру, Индия, в которой находятся тысячи российских туристов. За редким исключением, на мировой арене сейчас каждый за себя, и это далеко не оптимальный выход из сложившейся ситуации.

Думаю, ситуация с коронавирусом неизбежно актуализирует идеи глобального мира и глобализации вообще. Если в последние годы и политологи, и эксперты по международным отношениям высказывались о кризисе глобализма, разделении, даже атомизации на фоне роста национального самосознания, национализма, то мне кажется, что сейчас глобализм является прагматически оправданным ответом на все

происходящее. Другой вопрос, готовы ли к этому лидеры стран и насколько они смогут поступиться личными политическими интересами, чтобы действовать в интересах своих граждан.

ПРОСТОЙ РОССИЙСКИЙ ЧЕЛОВЕК

— Мы много говорили о страхах простого человека, о его реакциях, его требованиях к элите. А кто он, этот современный «простой человек»?

— Типичного обывателя сейчас нет. Он очень разный. Но можно говорить про консенсусные ценности, политические предпочтения, которые разделяются большинством россиян. Это запрос на сильное государство, на социальное государство, даже патерналистское, которое помогает и заботится о своих гражданах.

Хочу обратить внимание на такой специфический запрос населения, как запрос на социальное единство. Его маркеры — это, с одной стороны, целостность и единство России как страны в ее границах, а с другой, общественное согласие и понимание. С этих позиций люди оценивают все события, и если событие несет угрозу социальному единству, то оно, скорее всего, будет воспринято негативно, враждебно.

Есть запрос на развитие экономики. Россияне в большинстве своем прогрессоры, хотя и не совсем в том смысле, какой в это слово вкладывали Стругацкие. Люди верят в прогресс. И не просто считают, что должны эволюционировать промышленность и возникать новые рабочие места, — есть запрос конкретно на развитие новых отраслей и инновационной экономики.

— Это правда, ведь тот же факт, что мы первыми полетели в космос, вырвались на самое острие науки и технического прогресса, — он до сих пор один из ключевых в российском менталитете.

— Да, мы находимся буквально в годе от шестидесятилетия полета Гагарина в космос. Серьезная цифра, сменились поколения, но для нас эта часть исторической памяти имеет особое значение. В этом смысле мы «европейская» страна, то есть при выборе между экономическим развитием и традициями, желанием сохранить все в неизменном виде предпочитаем развитие, а не консерватизм. При этом, что касается общечеловеческих ценностей, то мы за семью, детей, здоровье. Мы, с одной стороны, хотим, чтобы церковь осталась отдельной от государства. А с другой, закрепляем в Конституции понятие брака как союза мужчины и женщины и никак иначе — классические консерваторы.

— И это нам не мешает летать в космос!

— Абсолютно. Классические консерваторы, но смотрящие в будущее. Если продолжить о политических ценностях, то замечу, что споры о разного рода «измах» канули в Лету. Политические взгляды современного россиянина не укладываются в классические представления о левых, правых, центристах и так далее. В мировоззрении одного человека мирно сосуществуют левые взгляды на социальную ответственность государства и окололиберальный дискурс о светском обществе и свободе слова.

И как практикующий социолог могу подтвердить, что да, кому-то это нравится, кому-то нет, кто-то может критиковать отдельные аспекты, но сейчас Владимир Путин является безусловным выбором большинства россиян.

МИР БУДУЩЕГО

— Некоторое время назад эксперты заявили об эффекте «черных очков», характеризующем отношение общества к власти. Сегодня Россия, с одной стороны, вместе со всем миром находится в ситуации стресса, с другой стороны, мы говорим о солидарности, о волне социальных инициатив. Что-то изменится в восприятии людей?

— Эффект «черных очков» возник примерно в конце 2017 года, в 2018-м сформировался окончательно и нынче существует. Я бы не говорил о его доминировании, просто для части избирателей этот эффект восприятия работает. «Черные очки» — негативная предустановка по поводу действий власти. Вот типичная иллюстрация, как работает этот механизм. Когда мы на фокус-группе обсуждаем с жителями, например, строительство объездной дороги, ее значение и важность для поселения очевидны, но люди в итоге заключают: «Дорогу строить надо, однако строить ее не надо, потому что все своруют». В этом парадокс «черных очков» — что бы власть ни делала, она виновата изначально и все будет плохо.

Поэтому эффект «черных очков» надо в любом случае учитывать как минимум в двух моментах. Первый: обладай сейчас власть бесконечными ресурсами, рогом изобилия, позволяющим ей обеспечить абсолютно все потребности населения, бизнеса и так далее, даже тогда останется группа недовольных и критикующих ее действия. Поэтому поддержание коммуникаций с людьми и их качество в текущей ситуации приобретают особое значение. Второй момент: установка действующей власти, депутатов, кандидатов в депутаты на то, что нужно добиться любви избирателей — «Вот они меня полюбят и тогда поддержат и изберут», — ошибочна. И рецепт номер два для преодоления эффекта «черных очков»: не нужно формировать «любовь», напротив, готовьтесь к тому, что ваши избиратели, скорее всего, будут вас не любить; но если вы полезны, если можете помочь людям, вы однозначно получите поддержку. Стойко выслушать весь негатив, а затем произнести фразу: «Хорошо, а теперь давайте обсудим, что с этим можно сделать», — наилучшая тактика для преодоления социального негативизма.

— В сумме как бы вы обрисовали картину изменений в социуме? Какие еще примечательные факты, закономерности социологам удалось выявить?

— Мы затронули много проблем, но закончить хочется все-таки на позитивной ноте. Даже в нынешнем непростом положении страны как социолог я вижу и положительные тренды. Это усиление сплоченности, солидарность, понимание общей судьбы. Несмотря на обострившиеся противоречия и даже конфликты, укрепляется то самое «русское единство», общество становится более целостным и спаянным.

Мир не разрушен, мир продолжает жить. Я часто слышу от коллег, специализирующихся на рекрутинге, что их работа ни на день не остановилась: идут собеседования, идет подбор персонала, компании готовятся к активной работе в посткарантинном мире. Общество в состоянии удовлетворить ярко выраженный запрос на компетентность. Мы всегда хотели учиться, мы хотели хорошего образования для наших детей — в этом отношении наш народ мудр, чуток, и тенденция к повышению собственных компетенций в прошлом году только усиливалась. А сегодня мы поняли, что для образования есть еще больше возможностей, чем нам казалось.

Изменилось понимание занятости. Оказалось, что «на удаленке» иногда можно работать даже продуктивнее, чем в офисе. А значит, работодатели станут лояльнее к самостоятельности сотрудников, пересмотрят свои внутренние организационные процессы, бизнес-процессы. Выгодополучателями при этом будут, например, женщины — наши мамочки, которые находятся дома и хотели бы работать, но зачастую воспринимались работодателями скептически.

Думаю, что возрастет социальная мобильность: не «где родился, там и пригодился», а «где нужен, там и пригодился». Прежде эта позиция большинством воспринималась противоречиво, неоднозначно, но станет одним из уроков пандемии.

Другая наметившаяся тенденция — переход на более ответственное потребление, более обдуманные денежные траты. Одновременно мы видим рост социальной экологичности в хорошем смысле этого слова. Экология отношений, экология коммуникаций — думаю, на это будет очень большой спрос в посткарантинном мире.

— Какие исследования для ИНСОМАР сегодня первоочередные?

— Основные направления нашей работы сейчас — это темы, связанные с экономикой, социальным самочувствием, с тем, как люди строят прогнозы и свое поведение в текущих условиях. Да, социологам непросто, поскольку традиционная работа лицом к лицу стала невозможной. Но мы переориентировались на непрямой контакт, телефонные опросы, использование онлайн-методик и, думаю, получим еще немало полезных данных.