— Группы так и остались по 50 человек. Меньше недели назад кто-то предложил объединить участников в одну группу. Любопытно Ваше наблюдение по количеству женщин, которое появилось. Алексей Чеснаков сказал на одной из лекций: «Коллеги, вы можете ругаться, но лет через десять-двадцать женщины будут править миром». Как Вы считаете, насколько он прав? Что происходит сегодня в России с женщинами в политике?
— Очевидно, что сейчас женщин в политике стало больше. Мы это замечаем по своим клиентам, да и на ВПШ было видно, что женских лиц в зале стало больше. Проблема в другом. Мы годами занимаемся работой с образом, и вот, что очевидно: у мужчин-политиков палитра образов куда богаче. Если пользоваться методологией Марк и Пирсон и исходить в построении образа из 14 архетипов, то на нашу почву отлично ложатся семь из них, и эти семь становятся основой образа.
Однако это работает только с мужчинами! Женщины из 14 архетипов используют два-три.
Самый популярный женский архетип —Заботливая. Публичный политик-женщина часто отыгрывает образ участливой женщины, жилетки, в которую рыдают избиратели, которая сердобольно подходит ко всем бабушкам, вникает в проблемы людей на местах и так далее. Однако этот образ подходит не всем возрастам и не всем фенотипам, он вообще довольно одномерный.
Есть редкий, крайне сложный образ женщины-правителя. Его отлично презентует госпожа Валентина Матвиенко. Есть редкий пример образа женщины-борца — Ирина Яровая.
Меня часто спрашивают, как женщине правильно вести себя в политике, как эффективно выбрать образ, чтобы избиратель его принимал.
Нужно искать новые образы. Этот дефицит чувствуем не только мы — госпожа Пирсон уже написала новую книгу, которая пока не переведена на русский язык, там автор попыталась поискать женский образ. Это общемировой тренд: действительно, женщина выходит на передний план в политике, а образов нет. Соответственно, считаю сейчас нашей задачей и своей в том числе — найти ту линейку женских образов, которая будет эффективна в нашей российской действительности. Тогда будет гораздо проще работать с женщинами в политике. Будет проще, грубо говоря, их «продавать», выстраивать работу с избирателями, взаимодействие со СМИ и активность в новых медиа, использовать подходящие образу методы отражения репутационных атак. Четкий внятный образ — это по большому счету личная стратегия, что-то вроде дорожной карты.
— Вот пример — бывший мэр Якутии Сардана Авксентьева. У нее же был образ уже создан. Я про нее хотел поговорить.
— Она получила 39% на выборах мэра, победив кандидата от «партии власти» с отрывом в восемь процентов. Выиграла и стала работать в жестких условиях. Сумела ли она создать запоминающийся образ? Это очень просто отследить: пару месяцев, как она уже не мэр, а по-прежнему даже на фокус-группах в других регионах люди про нее говорят, приводят как пример образцового главы города.
— Любопытно, как она меняла структуру власти, и то, как она от нее сейчас отказалась, показывает, что она за нее не держится.
— Да, это необычная история. Вообще, она не похожа на стандартного политика. Образ, думаю, она формировала «с колес», подчиняясь логике ситуации, в которой она оказалась. Это образ «заботливого, простодушного» человека, который случайно оказался во власти и искренне захотел что-то исправить, улучшить.
— Вы встречались с ней? Расскажите!
Она создает впечатление человека, который верит в то, что делает, который не вцепился зубами во власть, хотя она вполне амбициозный человек. В каких-то моментах она идеалист, что для политика, конечно, необычно, но это факт. При этом она не «оторвана от земли». Имея 214 тысяч подписчиков в Инстаграмм, она ведет его сама и сама отвечает там на комментарии.
— Можно ли говорить, что это один из образов, который «зайдет» русской душе, русскому избирателю? Можем мы сказать нашим выпускникам: «Берите пример с Сарданы!»?
— Да, конечно. Это тот редкий случай, когда человек смог найти баланс между человечным и политическим. То есть она и себя сохранила как личность, и действует абсолютно как публичный политик. Обратите внимание, как она разговаривает. Если взять любое ее выступление, у нее очень простая, прямая речь. Она не обросла предметами роскоши, не закрылась от СМИ. Будучи мэром, она действительно ходила ногами по улицам, общалась с людьми. Как пример удачного женского образа Сардана Авксентьева, безусловно, заслуживает внимания и изучения.
— Можем ли мы сказать, что у нас есть максимально удачные образы не в политике? Может быть, есть образы в фильмах или в министерствах? Например, Фурцева как один из образцов советского периода.
— Про исполнительную власть судить сложнее, эти женщины менее публичные и ограничены рамками своего статуса. Из тех, кто нас еще удивит, хочу обратить внимание на главу Росприроднадзора Светлану Радионову. Сформированный образ? Безусловно. Блондинка с грассирующим «р», открытая и женственная, но в то же время профессиональная и жесткая. Достаточно вспомнить предписание компании «Норникель» выплатить 146 миллиардов рублей за ущерб, нанесенный ее деятельностью природе.
Наверное, стоит упомянуть Наталью Поклонскую — у нее в какой-то момент формировался самый необычный образ, таких больше не было. Она вышла за контуры страны, за контуры нашей культуры — кого еще у нас рисовали в виде аниме? Тут, кстати, образ Поклонской 2014 года пересекался с упомянутой выше главой Росприроднадзора —женщина-воин, хрупкая блондинка с железной волей. Однако, когда Наталья перешла в Госдуму, образ размылся, потому что враг исчез, воевать стало не с кем. А новые темы, предлагавшиеся бывшим прокурором, оказались очень нишевыми (как, например, тема почитания памяти Николая Второго).
— Это любопытно. Что можно посоветовать именно слушательницам ВПШ? Какой образ?
— Самое простое, что можно (и нужно!) делать, — анализировать образы женщин, которые не первый день в политике, в частности, иностранные примеры образов. Их, кстати, тоже не так много, палитра не так уж широка. Конечно, впереди планеты всей по женским образам США, но, обратите внимание, на постсоветском пространстве мы уже сейчас наблюдаем целый набор женских образов — это и Санду, и Тихановская, и Навальная, Тимошенко. Буквально на днях жена политика Виктора Медведчука Оксана Марченко заявила, что идет в политику с прицелом на президентское кресло. Буду за ней наблюдать, Украина вообще богата пассионарными женскими образами. Интересно, что на постсоветском пространстве чаще продвигаются женщины именно прозападных взглядов.
Вообще образ очень часто определяется треком попадания женщин во власть. В США это путь политика-карьериста с использованием квотирования — Камала Харрис, Элизабет Уоррен (которая заявила, что она индианка), первая женщина-мусульманка в конгрессе Ильхан Омар, молодая латиноамериканка-барменша Александра Оказио-Кортес. Истеблишмент демократической партии специально выращивает и поддерживает таких политиков: давайте вспомним про EMILY’s List, суперпэк, который финансово поддерживает кампании женщин-кандидатов, или мужчин, которые продвигают идею увеличения количества женщин во власти.
Есть и политические династии. Можно вспомнить семью Ле Пен, в которой уже третье поколение политиков представлено яркой Марион Марешаль-Ле Пен. Она заявила о своем уходе из политики, но многие эксперты считают, что это продуманный шаг по отстройке от одиозного образа ее тети Марин Ле Пен — неудачницы президентских выборов. Широко обсуждается политическое будущее Мишель Обама, Челси Клинтон, Иванки Трамп.
Для Востока тоже характерен трек, когда женщины-представительницы политического клана, дочери или жены, идут в политику – Дарига Назарбаева, Лейла Алиева. Иногда это заканчивается трагически, как, например, с дочерью бывшего узбекского президента Гульнарой Каримовой.
Интересный новый тренд — жены политиков, которые по тем или иным причинам не могут принять участие в выборах. Получившая феноменальный результат на выборах президента Белоруссии Светлана Тихановская, которая баллотировалась вместо арестованного мужа, выступила в образе «политического ребенка» — новичка, который может предложить только искренность своих намерений. Нечто подобное сейчас пытаются смоделировать в России с Юлией Навальной.
