Роман Романов
Традиционные социологические инструменты в избирательных кампаниях все чаще подвергаются сомнениям. В новой «политической реальности», говорят, настроения электората быстро, зачастую за считанные дни, меняются. «Черные очки» чернеют дальше, социологические опросы все чаще не отражают реальное электоральное поведение. Фокус-группы как альтернатива приветствуются, но выводы в любом случае могут оказаться скорректированы текущей повесткой и завтрашней лентой «Инстаграмма» в собственном телефоне.
Традиционный социологический инструментарий служит одной фундаментальной задаче: понять, что (кто? какие?) людям нравится, почему нравится, почему не нравится, и на основании этих данных принимать политические, технологические, кадровые решения. Это все, казалось бы, очевидно, но сам подход может работать только в том случае, если люди (социум) действительно знают, чего хотят. Можно смело говорить, что люди хотят есть, пить, безопасности и далее по структуре базовых потребностей, но это знание совершенно не отвечает на вопрос «А что они хотят от конкретного кандидата, Партии на конкретной территории?». Разрыв между базовыми потребностями и конкретной социально-экономической ситуацией огромен и наполнен самыми различными, да еще и постоянно меняющимися интерпретациями в тысячах публичных опытах и оценках. Социологи ловят тренд, ключевую проблематику, Партия на основе обобщенных данных принимает решение, а ситуация уже поменялась. Люди переключились на новую историю, объединились вокруг новой идентичности, потом вокруг новой, затем лесные пожары, потом снова про падение доходов и так далее. С точки зрения сетевого «нового дивного мира» — такова жизнь. С точки зрения прогнозирования и управления хотя бы только одними избирательными кампаниями — сплошные вопросы, и, как правило, работа Партии власти вторым номером в режиме «инцидент-менеджмента».
При этом, любое инициативное проактивное решение вокруг «Городской среды» или «запрета наливаек» в жилых домах сегодня — не гарантия электоральных предпочтений, скорее, сохранение «оборонительных рубежей».
Если современные люди в бесконечном информационном потоке тысяч круглосуточных, максимально простых и коротких интерпретаций не в состоянии оставаться субъектом, то что является универсальной матрицей, сеткой восприятия и оценки информации? Стереотипы и штампы. Если человек смотрит на мир сквозь очки (розовые, черные, других оттенков), то изучать нужно в первую очередь именно очки, а не то, на что сквозь них глядят.
Стереотипы — это «застывшие смыслы», которые избавляют человека от миллионов вопросов, сомнений, поисков. Если бы их не было, жизнь человека напоминала бы сплошной бесконечный кошмар. Поэтому даже самый критически мыслящий ученый в других сферах жизни пользуется штампами и стереотипами ничуть не меньше, чем обыватель. Их истоки можно увидеть в народных (национальных) архетипах, региональных идентичностях, в школьной социализации, семье, маркетинговых и идеологических влияниях, наконец, из личной биографии и опыта человека. Стереотипы и штампы — неотъемлемая часть человеческого общежития во все времена. Более-менее прогнозируемая, а значит, функциональная для политиков структура стереотипов общества закрепляется господствующей идеологией (не обязательно политической). Когда таковой нет, или «на полном серьезе» они одновременно сосуществуют (а сосуществование идеологией само по себе оксюморон) в одном времени и в одной стране, ситуация резко осложняется.
Проблема видится в том, что сегодня структура, сила воздействия, динамика изменения доминирующих стереотипов людей рационально не измеримы, не прогнозируемы и даже серьезными специалистами проблема схватывается вполне магическими понятиями вроде тех самых «черных очков».
Нельзя сказать, что эта проблема не чувствуется, не осознается политиками. Но происходит это где-то между творческим креативом и инсайтом, что называется, на свой страх и риск, который потом обосновывается и объясняется уже рациональным, экспертным языком «постфактум». Вполне себе добрые инициативы Москвы скептически воспринимаются политизированными избирателями через призму «Дальневосточных очков», а искренняя слеза кандидата вдруг взрывает стереотипы о представителе власти в суровом крае. «Президент на велосипеде» не стал бы притчей во языцех в Дании, но ломает весь образ власти на Украине в глазах избирателей.
Ответом могло бы стать расширение инструментария социологов, методика выявления, формулирования, оценки актуальности и категоричности стереотипов и штампов, своего рода «стереография», более конкретная и функциональная в отличие от общих представлений о специфике регионального менталитета. Методика, которая позволила бы понимать структуру восприятия действительности в ключевых сферах жизни на конкретных территориях и принимать решения не только на основе перечня ранжированного списка проблем респондентов и ответов на вопрос «Если бы день голосования состоялся завтра…». От «попадания» в стереотипы или от их успешного «разрушения», очевидно, будут зависеть успехи и неудачи избирательных кампаний.