Управление социальными конфликтами в новой политической реальности. Без мифов

Наличие противоположных или даже несовпадающих, расходящихся интересов у разных социальных групп, политических акторов является основой возникновения социальных конфликтов. Основа для конфликтных отношений в обществе является более распространенным явлением, чем может казаться, особенно если под термином «конфликт» мы имеем в виду негативный контекст — то, чего нужно избегать.

Логика избегания конфликта оказывается крайне контрпродуктивна в условиях и быстрой динамики внутренней политики. Подтверждение этому можно найти в ряде ситуаций: ситуация со строительством храма в Екатеринбурге; Шиес; лесные пожары этим летом в Сибири; вообще работа региональной власти по чрезвычайным ситуациям (например, крайне некомпетентные действия губернатора С. Левченко в Иркутской области во время наводнения в области). Неконструктивное решение или просто отсутствие решения, эскалация конфликта всегда ведут к росту протестных настроений. Власть и Партия власти обречены занимать особую позицию. Мы или всегда виноваты, или что-то сделали не так, не вовремя, не учли и так далее. Список претензий к власти и Партии власти в таких ситуациях можно продолжать, и он хорошо известен.

Когда мы говорим про социальные конфликты последнего времени, возникает вопрос: могло бы быть по-другому? И какова могла бы быть роль Партии в конструктивном разрешении социальных конфликтов? Будем считать эти вопросы ключевыми и постараемся найти на них ответ.

Как в любом конфликте, решающим вопросом становится модерирование конфликта и управление коммуникацией. Первым пунктом в управлении конфликтом является инвентаризация и признание самого факта существования различных интересов сторон и понимание ситуации.

Для того, чтобы начать отвечать на эти вопросы, нужно прежде всего буквально разрушить мифы, которые сейчас существуют вокруг социальных конфликтов и способов поведения политических акторов в ситуации конфликта.

Существует предположение о том, что диалог в ситуации конфликта власти и населения невозможен. Это предположение относится к классической модели управления общественным мнением, в рамках которой власть имеет полный контроль над средствами массовой информации и коммуникации. В действительности информация все равно распространяется. В условиях новых медиа по-другому просто быть не может. А это, в свою очередь, будет иметь негативные последствия для имиджа власти и степени доверия жителей региона к власти.

Эскалация конфликта происходит потому, что само представление о таких конфликтах заметно мифологизировано. Приведем эти мифы и разберем их последовательно.

1. Миф о политической заряженности. Одно из классических заблуждений в публичном регулировании конфликтов основывается на том, что интересы граждан изначально лежат в политической плоскости. В действительности все значимые события начинались не с политических требований, а с требований комфортной среды, оказания помощи (которая должна быть и не может прийти без участия власти). Существенной проблемой явилось то, что эти интересы не были сформулированы в ходе коммуникации так, чтобы другая сторона — власть — была готова их услышать и признать еще до начала эскалации. Именно разрыв в коммуникации и отсутствие устоявшихся форм договора вели к эскалации конфликта.
2. Миф о пользе неведения. Существует предположение, что информацию можно эффективно скрыть, и она никак не повлияет на общественное настроение. Но неизвестное всегда привлекательно. Любое блокирование информации автоматически повышает ценность этой информации в общественном сознании. Люди рассуждают буквально следующим образом: «Если про это нельзя говорить — то это, скорее  всего, так и есть». Соответственно, любая попытка заблокировать высказывание оппонента повышает интерес к данному высказыванию и повышает его  ценность для общественности. Ровно поэтому неоправданным является сокрытие информации — избежать утечек в новой коммуникационной реальности практически невозможно, а доверию будет нанесен критический ущерб.
3. Миф об уступках. Конфликт подразумевает договорной процесс, а договорной процесс предусматривает уступки. При этом не следует путать способность слушать и слышать оппонента с «потерей лица», утратой статуса или угрозой имиджу. В действительности уступки и достижение договоренностей не окажут негативного влияния на имидж, напротив, продемонстрируют готовность строить отношения с жителями.
4. Миф о сложности. Часто звучит мнение, что реальные причины событий настолько сложны, что их никак не получится сообщить населению. Отчасти это правда — в ходе короткой информационной кампании такая задача, действительно, не решается. Однако существуют минимум два способа, позволяющих решить эту задачу. Первый — это долгосрочное коммуникационное планирование. То, о чем нельзя рассказать за месяц, становится более понятным за несколько месяцев или год. Второй способ — вовлечение. Участие граждан в планировании тех или иных шагов, проходящее в различных форматах — надежный способ повысить осведомленность и объяснить планируемые перемены.
5. Миф о рациональной аргументации. Пытаться действовать из внешней экспертной позиции — опасное заблуждение, прямой путь к эскалации и росту напряжения. При решении проблем важно не всеобъемлющее знание того, что привело к тем или иным обстоятельствам, а понимание и присоединение к проблемам. Эмпатия является значимым элементом запроса к власти, а способность переживать и, что более важно, сопереживать демонстрирует жителям готовность власти к решению проблем и вызывает доверие.
6. Миф об ограниченном круге обязанностей. В представлении жителей регионов Партия власти несет ответственность за все происходящее в регионе. Можно спорить с этой позицией, но это никак не изменяет обобщенного отношения жителей. Соответственно, любой член Партии воспринимается как способный изменить ситуацию вне зависимости от того, входит ли такая возможность в его реальную компетенцию или нет.

Что может стать альтернативой после отказа от этих мифов?

Решающим для разрешения кризиса является вовлечение жителей в любое содержательное взаимодействие — коммуникацию. Результатом коммуникации должно стать задание правил взаимодействия и установление договоренностей. При этом в идеальной ситуации, коммуникация должна быть до начала активной фазы кризиса. Отсюда возникают дополнительные требования, например, к роли общественных организаций и СМИ.

В целом, общая задача касается удержания целостности информационного пространства, поддержания коммуникации между различными политическими акторами и населением (социальными группами). Очевидно, что именно поддержание коммуникации является условием возникновения доверия между политическими акторами.

Стоит ли говорить, что доверие вообще является ключом к конструктивному разрешению конфликта?

Формирование доверия должно стать предметом работы и деятельности и для власти, и для Партии.

Это предъявляет дополнительные требования к планированию информационного сопровождения различных действий власти и Партии. Речь идёт о определении «картографии» будущих шагов с выявлением проблемных зон и инвентаризацией возможного ущерба.

Изменяется принципиальная схема информационного сопровождения действий политических акторов. От логики, в которой информационная кампания дополняет принятые решения и компенсирует негативные эффекты, может быть целесообразным переход к логике, где коммуникация со сторонами конфликта предшествует принятию решений, информационной кампании и соединяется с исследовательскими программами.

Здесь следует учитывать несколько принципиальных моментов. Для местных и муниципальных властей задача установления договоренностей с жителями становится значимой составляющей политической компетенции. Эту задачу необходимо уметь решать вопреки нарастающему абсентеизму населения и депрессивному социальному настроению.

Какова роль Партии и ее возможные действия? Поскольку выше мы говорили о значимости переговорной позиции и переговорного процесса, то первая рекомендация — это фиксация позиции Партии как самостоятельного политического субъекта, модерирующего переговорный процесс в коммуникации власти и населения. При этом партия должна выступать именно как самостоятельный субъект этого процесса, не сливающийся с властью.

«Единая Россия» обладает потенциалом, позволяющим занять нишу такого модерирования. Однако эта позиция потребует политической воли и принятия соответствующих решений: необходим «договор» власти и Партии, обеспечивающий эффективное новое взаимодействие и исключающий конкуренцию «за народную любовь».

Субъектность Партии предполагает выступление по всей повестке и отсутствие закрытых тем и проблем, которые нельзя поднимать. Ключевым в этом отношении является признание существующих проблем и присоединение к населению, а не противостояние ему. Эта логика уже показала себя как эффективная в выборах ряда губернаторов в избирательном цикле 2019 года (вспомним, например, «новую искренность» А. М. Осипова в Забайкальском крае).

Цель и функция Партии — решение проблем, а не атака на власть. Это требует особой координации деятельности, поскольку в рамках данного направления ключевая задача — не формирование негативных мнений и оценок деятельности власти, а именно синхронизация интересов и организация переговорного процесса, направленного на реальное решение проблем населения.