Нас мобилизовала жизнь

К юбилею «Единой России» мы планировали подготовить посвященное ее истории блиц-интервью с создателями и партийцами, стоявшими у истоков.

История «Единой России» связана в первую очередь с непростым периодом 90-х и начала 2000-х. Эти времена вспоминаются многим серьезными социальными и политическими конфликтами, тяжелейшим экономическим кризисом, войной на Кавказе и реальной угрозой разделения страны на части. Именно тогда произошло становление «Единой России» как крупнейшей политической силы страны — партии большинства.

После избрания Президентом РФ сильного и харизматичного лидера Владимира Путина было понятно, что легче остановить развал страны и выйти из кризиса, собрав все здоровые силы вокруг одной партии — той, которая сможет реализовать президентский курс. Такой партией и стала «Единая Россия» после объединения трех общественных организаций: «Единства», «Отечества» и «Всей России».

В манифесте новой партии говорилось, что ее создатели и сторонники пережили распад страны как национальную катастрофу, но не ощутили себя среди руин тысячелетней России. Они не собираются воевать с прошлым или, наоборот, тащить страну вспять. А ставят перед собой главной задачей работу над поступательным развитием России без ненужных потрясений и перекосов. Такой подход и центристский путь помогли в короткий срок приобрести «Единой России» серьезный политический вес, который совсем недавно казался ее оппонентам невозможным.

И вот спустя 20 лет можно сказать, что выбранный «Единой Россией» путь оказался верным. Страна вышла из морока 90-х, добилась серьезного экономического роста и восстановила лидерство на международной арене. Без взаимопонимания по ключевым вопросам между партией власти и правительством, без ежедневной рутинной работы депутатов всех уровней таких результатов бы не было.

Но как удалось партии преодолеть все противоречия в начале формирования из разных политических блоков, побеждать на выборах все эти годы и сохранить своего избирателя?

Хоть партия и одна, люди в ней все разные. Их подходы к работе отличались, и на одинаковые вопросы мы получили от партийцев-первопроходцев развернутые и по-своему уникальные ответы. Поэтому решили напечатать каждое интервью отдельно, чтобы постараться раскрыть историю становления партии, ее идеологии и развития.

В юбилейном журнале хотелось бы разместить интервью еще очень многих партийцев, стоявших у истоков «Единой России», в том числе из регионов. Поэтому мы вводим специальную рубрику, посвященную 20-летию партии, в которой будем в течение следующего года публиковать не менее интересные интервью наших коллег.

«Мы верили и добились»

Борис Вячеславович, расскажите, с чего все начиналось? В каких политических условиях формировалась партия?

— Мы отмечаем 20-летие «Единой России», но очень важно помнить, что история создания партии началась раньше. Решение в 2001 году было принято не с нуля. Истоки партии связаны с выборами 1999 года, с созданием блока «Единство» и других политических сил, учредивших «Единую Россию».

Название «Единство» очень четко говорит о главном вызове того времени. В конце 1999 года единство России, ее суверенитет и будущее страны находились под угрозой. Некоторые эксперты и политики уже планировали сценарии будущего, в котором просто нет единого Российского государства. Примеры действий, а чаще примеры бездействия, органов власти, политических партий в 1990-е годы не давали обществу надежды на успешный выход из кризисной ситуации.

И нужно понимать, что возможность преодоления кризиса, возможность того, что Россия снова станет единой и сильной, способной отразить любую угрозу, появилась тогда и только тогда, когда лидерство принял на себя Владимир Путин. Именно решимость поддержать нового лидера страны объединила всех нас в рядах новой политической силы, в рядах «Единства». Рост общественной поддержки новой силы был стремительным. И уже очень скоро к нам присоединились другие объединения, движения. Коалиция фракций «Единство» и «Отечество — Вся Россия», депутатских групп «Регионы России» и «Народный депутат» в третьем созыве помогла проложить дорогу созданию уже объединенной силы — партии «Единая Россия».

В начале нулевых существовали десятки политических партий и движений. Как вы думаете, почему именно «Единая Россия» «выстрелила»?

— Потому что «Единая Россия» была и остается партией Владимира Путина. Это простой ответ, но правильный ответ. И в отличие от некоторых других партий, которые тоже заявляли о поддержке Президента в надежде повысить свою популярность, мы никогда не ограничивались лишь заявлениями.

Лидерство партии «Единая Россия», вырвавшейся вперед в непростой конкурентной борьбе, обязано появлению в рядах партии новых людей, ставших лицом «Единой России», обозначивших курс партии на перемены. Разрозненные до этого как региональные, так и федеральные элиты почувствовали необходимость политического объединения. Осознание этого вызова привело политический класс к консолидации под знаменами партии «Единая Россия», которая таким образом приобрела поистине всероссийский масштаб. Этому немало способствовало недоверие к «старым» российским партиям и политическим структурам, ранее уже дискредитировавшим себя. Росту популярности «Единой России», конечно, в немалой степени способствовал ряд новых идей, захвативших тогдашних российских политиков: укрепление в целом государственности, курс на объединение общества и его стабилизацию, обеспечение экономического роста, благосостояния граждан, их безопасности, а также социальной защищенности.

Необходимо добавить, что из десятков зарегистрированных тогда партий — многие таковыми не были, разве что партиями-однодневками. Устойчивая, стабильная партийная система смогла сформироваться уже в тот период, когда законы принимала «Единая Россия». И это произошло в результате не только появления новой законодательной базы, но и конкретных решений «Единой России» — в частности, наших решений о поддержке губернаторских кандидатур, представлявших другие партии. Мы принимали такие решения, чтобы поддержать политическую конкуренцию.

Какая идеология легла в основу партии? Изменилась ли она с того времени?

— Лучше сказать, что в основе партии — те базовые ценности, которые объединяют наше общество. Это единство страны, забота о людях, патриотизм, это российская история и традиции, суверенитет России. Наши фундаментальные ценности не изменились, и никакое время, никакие вызовы их не изменят. Именно на основе этих ценностей разные политические силы с неодинаковыми взглядами на идеологию смогли объединиться и стать «Единой Россией».

Если говорить о тех идеях, которые наиболее близки нашей партии, то это консервативные идеи, умеренный консерватизм, о котором Владимир Путин неоднократно говорил в последнее время и, в частности, в ходе выступления на пленарном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в конце октября текущего года. Президент страны указал, что консервативная концепция взглядов доказывает свою универсальность и актуальность в соотношении с либеральным мировоззренческим подходом коллективного Запада.

Главное, что это, как сказал Владимир Владимирович, опора на проверенную временем традицию, сохранение и приумножение населения, реализм в оценке себя и других, точное выстраивание системы приоритетов… принципиальное неприятие экстремизма как способа действий.

Если говорить об идеологической работе, изучении, продвижении, пропаганде наших идей, то мы всегда связывали такую работу с формированием и реализацией нашей программы. Наша программно-идеологическая работа всегда была связана с реальными проектами, работой по укреплению государства и защите граждан нашей страны, по решению социально-экономических задач. На новом, непростом витке развития России существенный вклад в дальнейшее развитие функций партии правящего большинства вносит недавно сформулированная «Народная программа». Там речь идет о простых и понятных каждому вещах, столь необходимых для поступательного движения нашей страны на новом этапе. Это решительная борьба с бедностью населения, урегулирование проблем в системе здравоохранения, образования, дальнейшее развитие инфраструктуры. Эффективная борьба с перечисленными вызовами возможна только при задействовании сбалансированной, единой, целостной системы стратегического планирования, наличии действенного контроля и мониторинга происходящего в стране. В связи с этим на повестке вопрос о донастройке системы госуправления для оперативного реагирования на потенциальные угрозы.

И в такой работе, бесспорно, наши подходы развиваются и совершенствуются.

Чем запомнились первые избирательные кампании «Единой России»? Насколько они были сложными?

— Откровенно говоря, простых избирательных кампаний у нашей партии не было. Ответственная политическая сила, которая ставит задачу изменить жизнь людей к лучшему, решить реальные, непростые проблемы страны, обеспечить ее успех в международной конкуренции, не может рассчитывать, что ей будет легко и просто.

Но, конечно, кампания 1999 года, которая открыла дорогу к созданию партии Владимира Путина, и кампания 2003 года, в которой впервые участвовала «Единая Россия», были совершенно особыми для судьбы нашей партии. В 1999 году мы решили задачу войти в число лидеров, в 2003 году мы стали безусловным лидером среди всех российских партий и сохраняем эту позицию как поддержку избирателей до сегодняшнего дня.

Появление такой силы, как «Единство», начало серьезно менять политическую систему, политическую повестку России. В партийной системе возник центр притяжения, вокруг которого смогли консолидироваться конструктивные, центристские силы. Этот позитивный эффект стал совершенно очевиден уже в ходе кампании и в Санкт-Петербурге, где я возглавлял штаб «Единства», и в других субъектах Российской Федерации. Избиратели поверили политической силе, которая твердо поддержала Владимира Путина и список которой возглавили Сергей Шойгу, Александр Карелин, Александр Гуров. Избиратели ждали появления партии, приоритетом которой стали бы единство и сила нашей страны, появления партии, которая призывала бы не к расколу, не к революции, а к объединению усилий ради общей победы. «Единство» ответило на этот запрос общества, на вызов времени.

В первой парламентской кампании «Единой России», это были выборы 2003 года, наша партия набрала больший процент голосов, чем за четыре года до этого получили вместе «Единство» и «Отечество». Благодаря объединению конструктивные, ответственные политические силы стали сильнее. А с точки зрения партийного строительства для дальнейшего развития партии было очень важно, что представители организаций, учредивших «Единую Россию», работали вместе слаженно и эффективно. Считаю важным особо отметить вклад в победу 2003 года тех политиков, государственных деятелей, кто вместе со мной возглавил тогда партийный список, сопредседателей Высшего совета партии — Сергея Шойгу, на которого было возложено руководство Советом, а также Юрия Лужкова, Минтимера Шаймиева.

Избиратель «Единой России» тогда и сейчас — насколько он изменился за 20 лет?

— Избиратели «Единой России» — это большинство граждан России, большинство российского общества. И конечно, за 20 лет общество изменилось. По сравнению с 2001 годом, когда была учреждена «Единая Россия», и особенно по сравнению с 1999 годом, когда начинался процесс создания партии, общество и государство стали другими. Более сильными, более уверенными в себе. Выросли новые поколения наших граждан, которые активно вовлечены в политические процессы. Граждане стали более «зрелыми» и разбирающимися в политике, в том числе и благодаря современным средствам получения информации и коммуникации.

Если бы государство и общество были в том состоянии, в котором они были в 1999 году, страна могла бы не выстоять в период глобального экономического кризиса, могла бы не совладать с нынешним уровнем давления извне. Но Россия выстояла. Показательно, что на вызов глобального экономического кризиса в 2000-х годах политическая система ответила более эффективно, чем на вызов финансового кризиса второй половины 1990-х годов.

Конечно, российское общество и наша партия будут меняться, будут развиваться, и важно сделать так, чтобы эти перемены были к лучшему.

Еще 20 лет назад западная модель демократического транзита в России считалась эталоном. Появилась ли за этот период в России своя модель?

— Уточню: 20 лет назад западная модель не была эталоном для большинства граждан России. Такая оценка более справедлива для 1990-х годов, хотя и в то время далеко не все считали Запад чем-то исключительно образцовым. Я себя отношу именно к этой категории. А 20 лет назад уже было понятно, что западные примеры и особенно западные советы никаким эталоном не являются.

Кстати, модели демократического транзита, которые рекламировались нашими оппонентами, всегда были сугубо экспортным вариантом. Для себя самих западные элиты и близко не хотели ничего подобного. Все мы видели, как модели транзита трансформируются в так называемые цветные революции, в государственные перевороты. И мы видим, как быстро реализация предложений Запада по «строительству демократии и открытого рынка» приводит к полной потере самостоятельности и перспектив развития. Самый близкий для всех нас пример — сегодняшняя Украина.

Конечно, у нашей страны своя модель политического развития, она опирается на историю и традиции нашей страны, она учитывает как наш собственный исторический опыт, так и зарубежный. История России XXI века — это и есть реализация нашей модели развития. Мы никому ее не навязываем, но и себе навязывать чужие сценарии не позволим.

Как вы представляли будущее России и партии тогда и насколько оно совпадает с сегодняшними реалиями?

— Главным для нас было, чтобы Россия сама строила свое будущее, чтобы развитие нашей страны определяли не какие-то внешние силы, а граждане России. Именно это — самое важное в образе будущего страны. Важнейшим шагом в этом направлении явилось волеизъявление граждан по изменению Конституции Российской Федерации в 2020 году.

Наша партия, все наши сторонники, наши избиратели могут гордиться тем, что мы вместе создали и укрепили гарантии единства и суверенитета России, укрепили возможности нашей страны достойно ответить на любой вызов, на любую угрозу. Это те сегодняшние реалии, создание которых объединило всех нас. Кардинально наши задачи сегодня, по сравнению с задачами двадцатилетней давности, не изменились. Они базируются на уже упомянутых мной ценностях и стратегических целях.

20 лет назад, выполняя задачи, поставленные Президентом, мы справились с исключительно сложными вызовами, укрепили основы дальнейшего политического, социального, экономического развития России. Эта работа никогда не прекращалась. Не сомневаюсь, что у нашей страны и нашей партии есть все возможности, чтобы не менее эффективно, чем раньше, ответить и на любой современный вызов.

Борис Вячеславович, что для вас лично — как для человека и профессионала — «Единая Россия»?

— Это часть моей жизни, очень важная часть моей жизни. Два десятилетия — более двух десятилетий, если считать с начала строительства партии, — для человека это немало. И одновременно это часть истории нашей страны. У истории, конечно, другой временной масштаб, но российский политический опыт именно этих десятилетий имеет особое, уникальное значение и для России, и для всего мира.

Если бы не наша партия, страна могла бы не выдержать те удары и кризисы, с которыми ей пришлось столкнуться в XXI веке. Современный многополярный мир мог бы и не состояться. Более того, Россия могла не сохраниться в нынешнем веке как единая и суверенная страна.

Достигнутые партией результаты важны и для меня лично, и для вас, и для каждого гражданина России, потому что наша партия под руководством Президента помогла уберечь страну от распада, вернуть силу и авторитет Российского государства, усилить позиции нашей страны в мире. Наши оппоненты не верили, что мы этого добьемся, а мы верили и добились.

Для меня важно, что «Единая Россия» достойно продолжила лучшие традиции России. Вместе с моими коллегами при поддержке наших избирателей реализуя поручения Владимира Путина, мы смогли построить одну из самых мощных и эффективных политических партий.

Обсуждая партийную работу, партийные задачи и в формате Высшего совета, и на других площадках, я всегда подчеркивал, что наша партия должна работать не только для будущих поколений, но прежде всего для сегодняшнего поколения граждан России. Ведь и условия завтрашнего дня создаются сегодня. Нужно не уходить в абстрактные обещания светлого будущего, которое когда-то должно наступить, а работать здесь и сейчас, решать задачи, важные для людей. Это принципиальная позиция, и это подход, четко обозначенный на этапе создания партии, как и партийное строительство, основанное на объединении, консолидации, а не общественном расколе.

И это тоже стало вкладом в развитие политической системы и политической повестки. Это партийная традиция, о которой никогда нельзя забывать. Ведь именно так мы добились того, что «Единая Россия» стала партией большинства, самой сильной партией современной России. Неслучайно именно «Единая Россия», ее структура, подходы к партийному строительству стали образцом для других партий. Мы создали партию, с которой берут пример, и для каждого участника нашей работы это важно и с профессиональной, и с личной точек зрения.

Сплоченность нашей партии, нашего общества должна стать ответом на любые провокации и попытки давления. Гарантируя политическую стабильность, наша партия обеспечит результативное взаимодействие государства и общества, парламента и исполнительной власти, центра и регионов. Обеспечит и укрепит единство нашей страны. И мы добьемся поставленных целей.

«Единая Россия» создавалась как партия Путина. Такой она и будет!

«Мы формируем свою национальную российскую модель демократии. Она соответствует мировым базовым позициям и отличается от них, потому что она чисто российская»

Олег Викторович, с чего все начиналось? В каких политических условиях формировалась партия?

— Этот процесс последовал за довольно серьезным политическим расколом в обществе. Была очень большая конкуренция внутри одного политического класса, который раскололся, с одной стороны, на «Единство», а с другой стороны — на «Отечество — Вся Россия». Они довольно жестко конкурировали на выборах, хотя было понятно, что это представители примерно одной и той же политической силы. В воздухе витал вопрос о том, что надо объединяться.

Мне кажется, что как раз раскол и совершенно ненужная и не соответствующая идеологическим основам конкуренция этих двух движений и побудила их к объединению. Ну а главным объединяющим фактором был Президент. Путин это придумал.

В начале нулевых существовали десятки политических партий и движений. Как вы думаете, почему именно «Единая Россия» «выстрелила»?

— Ответ на вызов времени. Была потребность в создании долгоиграющих партий с ясными и понятными обществу целями и задачами, с харизматичным лидером. К тому времени существовали две партии, отвечающие этим требованиям, — КПРФ и ЛДПР. А все, что условно могли называться партией власти, были плавающими союзами.

Еще одним фактором для объединения стало появление Путина как консолидирующей фигуры. Нужна была политическая опора, которой и стала «Единая Россия».

Какая идеология легла в основу партии? Изменилась ли она с того времени?

— Первый программный документ, который назывался манифестом, был написан и официально принят в 2002 году после создания «Единой России». Он назывался «Путь национального успеха». Там прямо было написано, что идеология нашей партии — это социальный консерватизм. Мы и сейчас видим, что идеология России — это разумный, социальный, умеренный консерватизм.

Чем запомнились первые избирательные кампании «Единой России»? Насколько они были сложными?

— Первая избирательная кампания 2003 года, когда партия пошла на выборы как политическая сила, дала «Единой России» по спискам результат 37,5%. Это был очень уверенный результат по сравнению со всеми предыдущими результатами, которые показывала партия власти. Я имею в виду «Выбор России», который фактически проиграл первую кампанию 1993 года, затем «Наш дом — Россия», который ни разу выше 13% не поднимался в своих показателях.

37,5% — это был серьезный результат, который мы набрали при списочном голосовании. Но очень много кандидатов от «Единой России» прошли в одномандатных округах. В частности, я, например. И в совокупности впервые «Единая Россия» получила в Государственной Думе конституционное большинство. Это была большая политическая победа.

Избиратель «Единой России» тогда и сейчас — насколько он изменился за 20 лет?

— Избиратель меняется. «Единая Россия» на протяжении всех этих избирательных кампаний показывала высокие результаты. В 2007 году был высокий показатель, в 2011 году она значительно потеряла голоса на выборах, а в 2016 году набрала более 50%. И результат этого года достаточно серьезный — хоть и менее 50%, но по европейским стандартам это очень хорошо.

Мне кажется, что сформировавшееся за эти годы «путинское большинство» и стало избирателем «Единой России». Именно это большинство голосует за курс на возрождение России, на ее серьезное место в мире, за то, чтобы в стране сохранялась политическая и экономическая стабильность.

Понятно, что за эти 20 лет появились новые избиратели. Миллионы людей вошли в активную политическую жизнь. И даже сам состав партии и ее представительство в Думе помолодели. Это абсолютно новые люди, если сравнивать с 2003 годом.

Все меняется, меняется и избиратель. Но с идейной точки зрения избиратель тот же самый. Это — «путинское большинство». Потому что 20 лет «Единой России» совпадают с 20-летием Путина как лидера страны.

Еще 20 лет назад западная модель демократического транзита в России считалась эталоном. Появилась ли за этот период в России своя модель?

— Конечно, появилась, потому что мы перестали жить старой идеей, что надо все копировать и делать «как у них». У них много хорошего, но важно понимать, что не бывает универсальной демократии и универсальных демократических учебников, которые можно применить в любом национальном государстве. Это невозможно сделать.

Надо всегда учиться у другого, кто более успешен. А современный европейский Запад достаточно успешен в экономическом и политическом смысле. Но просто механически переносить это к себе невозможно. Поэтому мы формируем свою демократическую модель, свою избирательную систему, которую потихоньку отлаживаем на протяжении многих избирательных циклов.

Мы поменяли Конституцию, внесли в нее довольно существенные правки, что тоже отражало наше стремление приложить демократические нормы и процедуры к собственной стране. А не наоборот — привносить извне какую-то модель и натягивать ее на себя, как не подходящий по размеру пиджак. Мы формируем свою национальную российскую модель демократии. Она соответствует мировым базовым позициям и отличается от них, потому что она чисто российская.

Как вы представляли будущее России и партии тогда и насколько оно совпадает с сегодняшними реалиями?

— Поскольку я основатель этой партии — был одним из тех, кто подавал в Минюст документы на регистрацию «Единой России», — могу сказать, что жизнь всегда богаче любых прогнозов и предположений. Я никогда не думал, что будет так трудно в политике, что политика будет настолько сложна, что будет столько кризисов: и экономических, и политических. Кто мог предвидеть, что будет Крым, что будет госпереворот на Украине со всеми последующими событиями? Конкуренция становится более острой.

Когда мы начинали, о «Единой России» в регионах вообще никто не слышал и не было ни одной фракции в местных законодательных собраниях. Сегодня во всех субъектах Российской Федерации есть представительства «Единой России» и парламентское большинство.

Понятно, что жизнь оказалась намного богаче и одновременно сложнее. Ну, так, наверное, и должно быть. И политикам важно улавливать вот эти ветры времени и строить свою политическую программу в соответствии с запросами общества.

«Несмотря на все организационные, юридические и технические сложности, наше объединение состоялось. А жизнь и время доказали, что выбор был правильным и объединение прошло максимально корректно и оптимально»

Сергей Александрович, с чего все начиналось? В каких политических условиях формировалась партия?

— Надо говорить не только о политической, но и в целом о социально-экономической обстановке в стране. Ситуация действительно была непростой: продолжение войны на Кавказе, резкое падение доходов населения после дефолта 1998 года, по многу месяцев не выплачивались зарплаты, пенсии, социальные пособия. Надо понимать и причины этого.

С одной стороны, слабость вертикали власти Ельцина. Неслучайно, взвешивая все за и против после выборов «Единства» 1999 года в Государственную Думу, он и предложил Владимиру Путину как Председателю Правительства стать его преемником. С другой стороны, разброд и шатание в Государственной Думе. Левые имели довольно мощный состав до 1999 года. Достаточно вспомнить их попытки импичмента Ельцина.

Принятие массы законов, в первую очередь социальных, не обеспеченных бюджетом, сложная ситуация в экономике и сельском хозяйстве — весь комплекс этих проблем сложился к началу двухтысячных годов и был критичным для существования страны. Неслучайно Владимир Путин неоднократно подчеркивал, что мы стояли у черты развала государственности и потери суверенитета.

Действительно, некоторые республики хотели даже отделиться.

— Я и говорю про слабость вертикали власти. Поскольку дали возможность каждому брать суверенитета «сколько хочу». Соответственно, раскол среди региональных элит — это тоже очень важный момент, который на тот период сложился. Он выразился, кстати, и в результатах выборов 1999 года. Итог этих выборов заключался в том, что ни одна политическая сила не имела устойчивого большинства, поэтому вопрос объединения политических сил в стране назрел.

С другой стороны, объективная предпосылка создания «Единства» заключалась в том, что с приходом нового политического лидера страны все больше и больше в общественном сознании складывалось ощущение необходимости объединения и консолидации усилий для поддержки того курса, который объявил новый харизматичный лидер — Президент. Эта потребность витала в воздухе.

Если мы посмотрим на ситуацию, то тогда в Думе было шесть фракций, но реальная возможность объединения была только у двух структур — «Единства» и «Отечества», которое шло как блок вместе со «Всей Россией». Причем сам процесс объединения был достаточно непростым, длительным.

Вот мы отмечаем 1 декабря, когда союз преобразовали в партию, но до этого состоялось еще два съезда. Сначала ведь создали союз «Единство» и «Отечество», а уже на втором съезде движение «Вся Россия» тоже изъявило желание к ним присоединиться. И только на третьем съезде состоялось преобразование «Союза «Единство» и «Отечество» в политическую партию. То есть с учетом тех реалий, которые были в законодательстве и в партийном строительстве, этот процесс занял достаточно продолжительное время — почти полгода.

Нужно было создать принципиально новое объединение, но активно использовать существующие системы трех блоков, которые вошли в новую партию. Поэтому нужно было провести серьезный анализ, ревизию в региональных подразделениях каждой из этих структур, договориться, кто станет базой для новой партии. Надо было разделить сферы влияния, учесть материальные возможности. Это была очень кропотливая работа, которой мы все вместе занимались.

Олег Морозов представлял «Всю Россию» вместе с Артуром Чилингаровым. «Отечество» представлял Вячеслав Володин вместе с Александром Владиславлевым, «Единство» — Владимир Пехтин, Франц Клинцевич и я. Наши команды работали для того, чтобы найти компромисс и условия, чтобы никого не обидеть и в то же время создать максимально боеспособную структуру, которая могла бы «с колес» включиться в процесс преобразования страны как в Госдуме, так и на региональном уровне. Самой главной задачей было объединение политических элит, ликвидация раздробленности и хаоса, который присутствовал к тому моменту. Нужно было наладить нормальную работу региональных законодательных собраний, работу городов, все выстроив под единую реализацию плана Путина. И я в целом горжусь тем, что мы эту задачу решили, что она была выполнена. Несмотря на все организационные, юридические и технические сложности, наше объединение состоялось. А жизнь и время доказали, что выбор был правильным и объединение прошло максимально корректно и оптимально.

Вы говорили, что это объединение стало единственно правильным решением. Но в начале нулевых существовали десятки политических партий и движений. Почему именно «Единая Россия» «выстрелила»?

— Для примера приведу несколько цифр. Что в результате мы получили? Когда «Единство» пришло в 1999 году в Госдуму, вместе с одномандатниками мы имели 82 депутатских мандата. КПРФ с одномандатниками имели 90. «Отечество — Вся Россия» имели 45. Но были еще депутатские группы, которые тяготели к нам. С нами тесно сотрудничала депутатская группа «Народный депутат», а с «Отечеством» — «Регионы России». У «Единства» с «Народным депутатом» получалось суммарно 141, а у «Отечества» вместе с «Регионами России» — 86. Итого в сумме, когда мы объединились, у нас стало 227 мест.

Имея сегодня в Думе 324 места, мы забываем, с чего мы начинали. То есть наше объединение позволило получить фактическое большинство. Мы имели достаточное количество голосов, чтобы принимать необходимые для Президента законы и решения. Это было крайне важно. Это как раз доказывает правильность нашего выбора.

Первая избирательная кампания у «Единой России» была в 2003 году. Теперь смотрим, какой был политический ландшафт на тот момент. Левые и аграрии — слева, «Союз правых сил», «Яблоко» и ЛДПР — справа. Центр пустой. И «Единая Россия» по конфигурации и по программным установкам активно заняла центр. Она стала центристской партией. Основываясь на консервативных ценностях, на эволюционном пути развития, на наших исторических традициях, «Единая Россия» выпукло заявила об этих позициях, что не могло не привлечь значительную массу населения. Плюс за этот небольшой период времени — с 2001 по 2003 год — реально произошли значительные изменения в стране. И с точки зрения принятия законов, упорядочивания выплат зарплат и пенсий. Это буквально в течение двух лет. При максимальной поддержке работы «Единой России». Люди просто увидели реально, как работает эта команда с молодыми симпатичными лидерами: Сергеем Шойгу, Александром Карелиным, Борисом Грызловым и другими.

Людей не обманешь. Одно дело — давать разные обещания в предвыборном запале, и другое дело — их реализовывать и решать вопросы, даже несмотря на сложные условия. Именно поэтому у «Единой России» была поддержка значительной части среднего и старшего поколения, части молодежи, а также женщин. Таким образом, стало формироваться устойчивое избирательное ядро «Единой России». Поэтому она не могла не «выстрелить».

Народ всегда ориентируется на власть. Соответственно, если в составе партии губернаторы, мэры, члены Правительства, которые работают на Путина, за кого тогда голосовать? Авторитет Путина был огромным. Свои избиратели, конечно, были у коммунистов, Жириновского, частично у «Яблока». Но кроме общих лозунгов предложить интересную, яркую, соревновательную с «Единой Россией» программу никто не мог.

Изменилась ли эта идеология с того времени? И появилось ли что-то, кроме лозунгов, у оппозиции?

— С моей точки зрения, мы как были центристами, так ими и остались. Другое дело, что мы свой консервативный уклон разбавляли и либеральными ценностями. Постоянно шла дискуссионная работа по выработке партийных принципов.

Надо отметить, что сегодня, кроме КПРФ, чисто идеологической партии уже не существует. Хотя и КПРФ тоже не идеологическая партия. Она больше вождистская, как партия ЛДПР. Они пытаются отстаивать определенные свои идеологические платформы, ну и Бог им судья, флаг им в руки.

Но сегодня мы уже твердо можем говорить, что в принципе политическая система в России сложилась. А в 2000 году она только начинала складываться. Действительно, в 1999 году в выборах принимало участие 37 партий, в 1995 — 43, а сегодня еще меньше — только 34 партии имеют право участвовать в выборах. И все они на слуху, у них есть возможности бороться. Неслучайно в новой Думе уже пять фракций и представители восьми партий. Это подчеркивает наш уровень зрелости демократии.

Чем запомнились первые избирательные кампании «Единой России»? Насколько они были сложными?

— Первые в основном всегда самые сложные. Потому что одно дело — теория совместных возможных усилий, а другое дело — полевые условия. Первая кампания как раз показала, где у нас слабые места с точки зрения региональных структур, которые мы потом усиливали. С моей точки зрения, «Единая Россия» является образцом развития и становления нормальной партии. Потому что она сразу сделала акцент на то, что надо активно развивать все уровни звеньев партийной иерархии.

Благодаря нашим лидерам был сделан акцент на то, чтобы партию максимально загрузить. То есть мало того, что предстояли выборы, к которым надо готовиться, — надо было сразу переводить партийную работу в плоскость конкретных дел. Опыт конкретных дел, который сегодня уже многократно усилен и развит через партийные проекты и целый ряд других систем, закладывался еще тогда.

Соответственно, к 2003 году мы подошли максимально отмобилизованно и консолидированно. Проверка в полевых условиях во время первых выборов была успешно пройдена. Как любит говорить Сергей Шойгу: «Легко в учении, тяжело в бою». Вот выборы 2003 года — это как раз то самое боевое слаживание, которое было необходимо пройти.

Избиратель «Единой России» тогда и сейчас — насколько он изменился за 20 лет?

— Ну, конечно, изменения определенные происходят. Я уже говорил, что устойчивое ядро у «Единой России» сформировалось. Недавно я сравнивал опросы ФОМ 2011 года и 2021-го. За три месяца до выборов спрашивали, сколько будет голосовать за «Единую Россию». Результат одинаковый — 42%. Это как раз то ядро, о котором мы говорим. Оно видоизменяется, определенная часть старшего поколения тоже к нам примыкает. Если все разложить, с моей точки зрения, то где-то выходит так: 20% — молодежь, среднее поколение — 40% и старшее — 40%. Вот примерный расклад нашего избирателя.

Много было споров: а какая нужна явка? Все нормальные зрелые политики говорили о том, что для «Единой России» чем выше явка, тем лучше. За счет возможного перехода колеблющихся на нашу сторону. Это большая работа, которая проводится каждую избирательную кампанию. И выборы этого года показывают, что курс партии правильный. Я уже не говорю об отношении избирателей на местах к одномандатникам. Вот это самая лакмусовая бумажка. Потому что вроде бы голосуют за фамилии, но эти фамилии представляют «Единую Россию», они бьются за марку, за имидж.

Мы пережили такой этап, когда в том числе одномандатники стеснялись выражать свою приверженность «Единой России». Шли как независимые. Мы эту «детскую болезнь» в политике пережили. Сегодня же все осознанно идут под флагами «Единой России».

Это также показали весной праймериз.

— В том-то и дело. Но был период, когда мы коллегам объясняли. Поэтому при всех нападках и критике флаг «Единой России» поднят очень высоко. И то, что он над Эльбрусом одним из первых был поднят, — это как раз ориентир и пример для других: «Ребята, а ваши-то флаги где? На каких высотах? А нет...»

Еще 20 лет назад западная модель демократического транзита в России считалась эталоном. Появилась ли за этот период в России своя модель?

— По большому счету, я не вижу принципиальных отличий от европейских. Но, безусловно, наши черты появились. Благодаря нашей работе по укреплению конституционного строя и по развитию Конституции, где заложены все основы и свободы человека, я думаю, мы впереди планеты всей. Я аналогов даже не знаю. Американский Билль о правах никогда с нами не сравнится. Хоть мы с него в 1993 году и пытались копировать. Но сейчас у нас русская модель конституционного строя. Я считаю это нашим огромным достижением.

Но мы же не только изменения в Конституцию приняли. Мы приняли огромное количество законов. То есть мы все правовое поле выравниваем и перестраиваем под эти изменения, которые вошли в Конституцию. А один из важнейших моментов конституционных изменений был связан с повышением роли парламента, усилением его контроля над исполнительной властью. Это огромное достижение демократии. Точно такое же, как и приоритет нашего законодательства над международным. Это было крайне необходимо сделать.

Как вы представляли будущее России и партии тогда и насколько оно совпадает с сегодняшними реалиями?

— В 2000 году, когда я защищал кандидатскую как раз по вопросам партогенеза и развития политической системы, на один из вопросов о перспективах тогда еще партии «Единство» я ответил, что минимум 20 лет у нас есть. У всех был шок: «Партия власти тут каждые выборы меняется, а он уже предсказывает...»

Многие говорят: «А почему "Единая Россия”?» Да потому, что она отражает реальные интересы людей. Потому, что она на них опирается. У партии не фантомные идеи, как у многих других, а реальные. У нас же каждая программа создается по предложению самих жителей. Это только мы проводим колоссальную работу в стране, когда опрашиваем, проводим встречи, собираем не просто наказы, а массовые предложения и из них формируем реальные позиции и программы. Причем которые потом претворяются в законотворческую деятельность и в решения Правительства. И после такой работы почему же у нас не будет результата?

Конечно, люди хотят новизны, это естественный процесс. Но у нас же при этом преемственность, передача опыта, а не огульное обновление. У нас происходит все сбалансированно. Это тоже важнейшее достижение. Партия умеет работать с кадрами, беречь их.

«Двадцать лет назад делали большое и, прямо скажем, хлопотное дело»

Татьяна Юрьевна, с чего все начиналось? В каких политических условиях формировалась партия?

— Время появления нашей партии — это время, когда были сильные ожидания изменений во всем: в экономике, в развитии инфраструктуры, в стабилизации политической ситуации, в улучшении социального климата.

Уже тогда было понятно, что «Единая Россия» является партией Президента Владимира Путина. Люди доверяли новой партии, хотели следовать ее курсу, работать на созидание.

В начале нулевых существовали десятки политических партий и движений. Как вы думаете, почему именно «Единая Россия» «выстрелила»?

— Думаю, что повлияли разные факторы. Но в первую очередь, конечно, масштаб федеральных лидеров. И, еще раз повторю, желание работать вместе, быть причастными к тем изменениям, которые постепенно происходили в стране.

Какая идеология легла в основу партии? Изменилась ли она с того времени?

— Насколько я помню, в Госдуме тогда главенствовали то левые, то правые партии. Нужна была партия с центристской и консервативной идеологией, которая уравновесила бы эти разнонаправленные тенденции. И при этом поддерживала бы курс Президента.

Чем запомнились первые избирательные кампании «Единой России»? Насколько они были сложными?

— Если говорить о Красноярском крае, то политические силы были очень разрознены. Помимо федеральных политических партий на выборах формировались различные блоки, которые возглавляли местные политики и яркие лидеры. Учитывая территориальные особенности региона, активно участвовали в избирательных кампаниях и представители крупных промышленных структур. Поэтому каждые выборы были очень конкурентными, с использованием разных, в том числе и черных, технологий.

Серьезную помощь региональное отделение партии оказало при проведении референдума по объединению трех субъектов Российской Федерации: Красноярского края, Таймырского Долгано-Ненецкого и Эвенкийского автономных округов в 2005 году.

Избиратель «Единой России» тогда и сейчас — насколько он изменился за 20 лет?

— За 20 лет в стране изменилось очень многое, и это не могло не отразиться на сознании и предпочтениях избирателей. Но, конечно, базовые ценности и потребности нашего избирателя остались прежними — это стабильность, уверенность в будущем, социальные гарантии и поддержка государства.

Однако в наши дни люди стали гораздо требовательнее к власти, активнее проявляют свою гражданскую позицию. Более высокие требования сейчас и к репутации, и к публичному поведению тех, кто находится у власти.

С развитием социальных сетей избиратели стали намного более активны. Они пишут губернатору, главам, депутатам напрямую, следят за работой, комментируют ее результаты.

Еще 20 лет назад западная модель демократического транзита в России считалась эталоном. Появилась ли за этот период в России своя модель?

— Думаю, модель такого транзита в России не просто появилась, а уже несколько раз совершенствовалась, обретая все более четкие формы. В первую очередь об этом говорит существующая в нашей стране модель честных и прозрачных выборов. И, конечно же, «Единая Россия» внесла большой вклад в развитие этой системы. Мы стали первой партией, которая по западному аналогу ввела процедуру предварительного голосования, так называемые праймериз.

Если говорить о самих выборах, то с каждым годом в стране появляется все больше технологий, чтобы обеспечить их прозрачность. С этого года появились целые мониторинговые центры, которые осуществляли видеонаблюдение за избирательными участками в круглосуточном режиме. Да и в целом сейчас россияне обладают уверенным правом голоса при принятии любых решений.

Как вы представляли будущее России и партии тогда и насколько оно совпадает с сегодняшними реалиями?

— Двадцать лет назад делали большое и, прямо скажем, хлопотное дело: создавали, строили новую партию, которая должна была сплотить все конструктивные силы в стране, в крае и заниматься исключительно созиданием.

Невозможно было предугадать все события этих 20 лет. Разве можно было представить тогда, что через 10 лет случится Болотная или что нас будут обвинять в фальсификации выборов? Тогда не поверила бы.

С сегодняшними реалиями совпадает одно: партия остается стабильной политической силой и лидером. Как ни было бы трудно, позиций мы не сдаем, продолжаем побеждать и принимать важнейшие решения для страны и ее граждан.

«Нам — представителям новых движений — было довольно сложно, так как мы не все знали, что такое политика — нас мобилизовала жизнь»

Валерий Владимирович, с чего все начиналось? В каких политических условиях формировалась партия?

— Профессиональных строителей партии особо и не было. Люди приходили в партию не по умению работать на партийных должностях, а исходя из желания перемен к лучшему. Тогда, в конце 90-х, обстановка была крайне тяжелой: «болезнь» Ельцина, «семибанкирщина», огромное количество недовольных уровнем жизни, проблемы с продовольствием, неразбериха с переходом на новые методы рыночной экономики, плачевное состояние пенсионной системы. Целый набор проблем, которые усугублялись недовольством приватизацией. Весь этот накопившийся отрицательный потенциал вывел на поверхность огромное количество движений и общественных организаций, которых не устраивало положение дел в стране.

Надо отдать должное тогдашней Администрации Президента — поиск ответа на все эти сложные вопросы предложен был путем выборов. Это и послужило началом образования общественно-политических движений и партий.

Я вошел в движение «Отечество». Его возглавляли тогда Юрий Михайлович Лужков и Евгений Максимович Примаков. Начал формироваться некий политический ландшафт для подготовки к выборам 1999 года.

В 1999 году образовалась необычная Государственная Дума. И если говорить о действиях в самой Думе, то наиболее интересную и реальную программу предложил все-таки Евгений Максимович Примаков, возглавлявший фракцию «Отечество». Ему знакома была ситуация в стране, в этой фракции было большое количество министров его Правительства. И вполне естественно, что этой государственнической линии начали симпатизировать депутаты из других фракций.

В итоге эти центристские силы привели к тому, что образовался некий центристский блок в составе «Отечества», «Всей России» и «Единства». Вокруг личности исполняющего обязанности Президента начало образовываться большинство, которое на первое место ставило интересы государства, а не партии. Появившееся направление государственников позволило дальше состояться партии «Единая Россия». Но это было позже, в 2001 году. А 2000 год шел в политических баталиях, согласовательных процедурах и поиске общего понимания.

В начале нулевых существовали десятки политических партий и движений. Как вы думаете, почему именно «Единая Россия» «выстрелила»?

— Многие цели и задачи, которые перед нами ставили Путин, Примаков, Лужков, Шаймиев, мы не всегда могли реализовать в Государственной Думе в силу того, что у нас не было большинства. Все-таки 226 голосов, которые нужны для принятия решений, мы не набирали.

Я вспоминаю время, когда мы не могли набрать большинства на голосованиях по ключевым вопросам. Например, связанных с наполнением бюджета, когда нужно было направить налоговые поступления от нефтегазового комплекса на образование, здравоохранение, социальную сферу. Совершенно очевидный и понятный налог на добычу полезных ископаемых при голосованиях из-за лоббистов не набирал необходимых голосов.

И в этих условиях нам стало понятно, что если мы будем сидеть по своим партийным «квартирам», то не сможем решить те задачи, что нам поручили люди. Когда пройдут эти четыре года и нужно будет продлевать мандат доверия, что мы людям будем объяснять? Что мы не сумели договориться между собой?

Тогда мы и начали искать решение вопросов объединения.

Какая идеология легла в основу партии? Изменилась ли она с того времени?

— Это, прежде всего, отношение к суверенитету страны. Всем стало понятно, что для нашей страны передача своих суверенных полномочий под управление какой-то внешней европейской надстройки оказалась неприемлемой. Мы понимали, что такая страна, как Россия, должна обладать полным суверенитетом. С другой стороны, нужно было удалить из политики крупный бизнес, который влиял на выбор своих депутатов и уполномоченных представителей. Это стало возможно благодаря мощной позиции самого Президента, который сделал все для того, чтобы выдавить из политики крупный бизнес и оставить им то, чем они и должны заниматься, — экономику, развитие технологий.

А что касается европейских ценностей… Да, был у нас такой ориентир на вхождение в европейские институты. Мы искренне верили, что Европа откроет нам доступ к гуманитарным и технологическим возможностям и мы станем равными в вопросах межпарламентских отношений. Но практика показала, что все не так, как мы себе представляли, и потом глубоко разочаровались. После введения всякого рода санкций мы увидели, что маркеры европейской демократии, которые были нацелены только на многопартийность и гендерное равенство, — для нас не очень первостепенные.

Переломным моментом стала мюнхенская речь Президента в 2007 году?

— Да. Тогда была изложена четкая и ясная позиция: мы не хотим переписывать историю Великой Отечественной войны, понимая ценность тех жертв, которые понесла наша страна, мы хотим жить в многополярном мире, хотим со всеми сотрудничать, хотим такого же свободного перемещения наших граждан, как это делается везде, никаких ограничений ни по сословным принципам, ни по национальности или вероисповеданию. Мы многонациональная страна и демонстрируем у себя веками сложившиеся традиции.

Я вспоминаю те времена, когда мы достаточно много спорили на тему идеологии — что мы должны взять за основу? Нам предрекали то левый, то правый центр. Но мы для себя определили, что это будет консерватизм. Мы действительно консерваторы по тому, как мы подходим к решению вопросов постепенного развития страны, учитывая исторические факторы и традиционные ценности, складывавшиеся веками.

Сейчас мы можем говорить, что поменялись формы работы, но принцип здорового консерватизма сохранился. Мы не должны слепо копировать модели, которые постоянно нарисовываются в Европе и в мире.

Чем запомнились первые избирательные кампании «Единой России»? Насколько они были сложными?

— Я участвовал в пяти избирательных кампаниях. Самыми сложными для меня были первые две кампании по мажоритарной системе в Москве. Тогда достаточно большое количество депутатов во второй Думе были представителями либеральных идей. Прежде всего «яблочники» — люди, которые отвергали многое из того, что надо было бы сохранить в государстве. Поэтому дискуссии с ними были очень сложными. Они уже были два созыва в Госдуме и обрели опыт. О них писали в СМИ, а нам — представителям новых движений — было довольно сложно, так как мы не все знали, что такое политика — нас мобилизовала жизнь.

Эти первые выборы были хождением в народ. Только постоянные встречи давали возможность понять людям, кто к ним пришел, что за человек и что он из себя представляет. Учитывая, что недоверие к политикам выросло до серьезных масштабов, выборы очень нервозно проходили.

Выборы 2003 года были уже лучше организованы, потому что у партии появился ярко выраженный лидер. Владимир Владимирович Путин готовился к президентским выборам, и партия его в этом поддержала. Поэтому надежды людей были связаны и с Путиным, и с «Единой Россией».

Но каждые следующие выборы по-своему сложны, так как нужно было отвечать за предыдущий период времени. Количество нерешенных и решенных вопросов всегда сопоставлялось. 2007 год — это уже шесть лет у власти, 2011-й — это десять лет у власти.

Избиратель «Единой России» тогда и сейчас — насколько он изменился за 20 лет?

— Да, он изменился. На первых порах это были люди из числа имеющих образование — из научной среды, системы образования, здравоохранения, культуры, искусства, умной промышленности, прежде всего оборонных отраслей. Они как раз получили достаточно большое внимание государства, потому что стало ясно — мир, в котором мы живем, не перестал бряцать оружием. Он по-прежнему демонстрировал свою повседневную готовность к войне.

Также нас поддерживала молодежь. Тогда себя хорошо показала «Молодая Гвардия». Но молодежь всегда больше поддерживала фоново, на голосование она редко мобилизовывалась.

А что касается нынешнего избирателя, я думаю, что здесь можно добавить сельского жителя. Сельский житель консервативен, он не сразу поверил «Единой России». Он был больше левым и больше доверял коммунистам. Поэтому заслужить доверие сельского жителя удалось не сразу. Настоящее внимание селу было оказано где-то с 2007 года, когда пошли реальные средства в сельское хозяйство, были запущены программы по развитию села и продовольственной безопасности, когда стали появляться серьезные агрохолдинги. Только когда сельский житель увидел реальные плоды государственной политики, у нас появился сельский избиратель.

На сегодняшний день по-прежнему у «Единой России» есть свое избирательное ядро. Но претензий и требований к партии власти становится все больше. Чем дольше партия у власти, тем более высокие требования предъявляются. И здесь партия не имеет права останавливаться ни на день, ни на час, а постоянно должна совершенствовать свою работу.

Еще 20 лет назад западная модель демократического транзита в России считалась эталоном. Появилась ли за этот период в России своя модель?

— Мы разочаровались в той модели по понятным причинам. Как только мы стали говорить, что у нас есть свое мнение и нам бы очень хотелось, чтобы с ним считались, нам сказали: «Нет, вы знаете, если вы хотите жить по западным ценностям, будьте любезны, забудьте о своих». Мы с таким подходом не могли согласиться. Об этом как раз и сказал Президент в знаменитой речи в Мюнхене. Поэтому мы пошли по своему пути.

Как вы представляли будущее России и партии тогда и насколько оно совпадает с сегодняшними реалиями?

— Вначале мы еще до конца не могли себе представить объем проблем, с которыми мы столкнемся. В первом порыве 1998-1999 годов нам казалось, что все изменится очень быстро. У нас была избыточная уверенность, что одного энтузиазма будет достаточно, чтобы перевернуть все. Но реалии, с которыми пришлось столкнуться, оказались более серьезными.

Огромные трудности были в вопросах преобразования экономической модели, отсутствия законодательной базы. Ведь принцип верховенства нашего права над международным — это не просто слова. Нам нужно было фактически заново создать законодательную базу страны. Это оказалось чрезвычайно непростым вопросом, поэтому я бы отметил, что одной из основных задач, на которых сосредоточилась партия, стала работа в парламенте. Нам нужно было построить всю вертикаль законодательного взаимодействия по всем регионам.

Россия сегодня значительно отличается от той России, которую мы видели в начале века. Примечательно, что все эти годы взрослела и «Единая Россия», внося свою лепту в развитие государства.

«В нашей стране были, есть и будут люди, которым близки государственные позиции»

Александр Васильевич, с чего все начиналось? В каких политических условиях формировалась партия?

— Небольшая хронология событий тех лет, которая, с моей точки зрения, многое объясняет.

19 декабря 1999 года состоялись выборы в ГД РФ, где «Единство» и «Отечество — Вся Россия» набрали 23% и 13% соответственно. Те, кто организовывал эти выборы или участвовал в них, помнят, что в регионах это было практически одно электоральное поле и объективно складывающаяся общественно-политическая ситуация в стране толкала эти силы к объединению.

В. В. Путин, избранный 26 марта 2000 года Президентом РФ, с первых дней показал, что хочет видеть Россию твердо стоящей на ногах, со своим мнением и позицией в мире. Наступило время «собирать камни», в том числе и в партийном строительстве. Яркий пример следствия такого процесса — съезд «Единства», состоявшийся 27 мая 2000 года и преобразовавший это движение в партию. В работе Учредительного съезда принимала участие и делегация моего родного региона.

Многие помнят выступление В. В. Путина, где он извинился и кроме всех участников съезда отдельно поприветствовал делегацию из Чеченской Республики. Это к вопросу об условиях, в которых рождалась партия, — проблемы межрегиональных отношений, Кавказ, многомесячные задержки зарплат и пенсий, долги перед МВФ и т. д. Выбор был один — объединяться.

В начале нулевых существовали десятки политических партий и движений. Как вы думаете, почему именно «Единая Россия» «выстрелила»?

— Вопрос на вопрос: покажите мне на карте мира страну размером с Южную Америку, с 11 часовыми поясами, с 200 национальностями, проживающими на этой территории, где одновременно используют кое-где сохранившиеся орудия труда из Средневековья и неподвластные человеческому разуму научные разработки. Правильно, это Россия! Имея такие характеристики, государство должно обладать мощным политическим становым хребтом, не дающим растащить страну по мелким партийным и национальным «квартиркам». И, конечно же, россияне, держа в своей исторической памяти 1917 год, развал империи и Гражданскую войну, пережив 1991 год с распадом СССР, сделали выбор в пользу партии государственников — ЕР и ее лидера В. В. Путина, предложивших путь поступательного движения страны вперед. Вот, пожалуй, и весь секрет, почему ЕР «выстрелила».

Какая идеология легла в основу партии? Изменилась ли она с того времени?

— В самом названии нашей партии заложен глубинный смысл целей и задач, которые она ставит перед собой. Повторюсь, мы «наелись» эфемерными далями различных конструкций государственного устройства, которые предлагали и предлагают нам коллеги из других политических партий и объединений. В 1919 году, во время Гражданской войны, когда Омск стал на время третьей столицей, у нас издавался Военным экономическим обществом журнал «Единая Россия». Интересно, да? В нашей стране были, есть и будут люди, которым близки государственные позиции.

Чем запомнились первые избирательные кампании «Единой России»? Насколько они были сложными?

— Практически одновременно с окончательным оформлением структур ЕР разворачивались и крупные избирательные кампании. Кроме выборов в ГД РФ в сентябре 2002 года нам предстояло пройти еще одно испытание — выборы в марте того же 2002 года в областное Законодательное Собрание. Его мы успешно прошли: в 25 из 30 округов победили поддержанные нами кандидаты. Многие из них были делегатами памятного декабрьского съезда «Единства» и «Отечества». Главная сложность первых кампаний — это притирка членов теперь уже общей партийной команды. Ведь многие из нас до этого, чего греха таить, были и по разные стороны баррикад. Но это не стало непреодолимой преградой в дальнейшей работе, а наоборот — объединение новых сил и идей дало импульс для закладки мощного фундамента в последующих избирательных кампаниях.

Избиратель «Единой России» тогда и сейчас — насколько он изменился за 20 лет?

— Конечно же разный! На то есть целый спектр причин. Та же информированность людей. Где был интернет в 2001 году и чем он стал сегодня? Это чувствуешь очень сильно и на себе, когда проводишь встречи (этим летом в ходе избирательной кампании в ГД и региональное ЗС провел их свыше ста). Сегодняшний избиратель «Единой России» — это здравомыслящий, твердо стоящий на государственных позициях гражданин России, которого никакие социально-экономические пертурбации за все эти годы не отвернули от партии. Да, часть людей, нахлебавшихся в 90-е и ждавших манны небесной от «Единой России», уверенных, что все их материальные проблемы, копившиеся десятилетиями, решатся в одночасье, разочаровалась, что этого не случилось. Кто-то, памятуя о КПСС и ст. 6 Конституции СССР, считал, что получит соответствующие преференции, став членом или сторонником ЕР (потом мы этих «товарищей» видели кочующими по другим политическим партиям).

Да и мы должны признать то, что не все еще сделали для людей. Остаются злободневными десятки вопросов, которые предстоит решать.

Еще 20 лет назад западная модель демократического транзита в России считалась эталоном. Появилась ли за этот период в России своя модель?

— Я бы не сказал, что и сегодня, и 20 лет назад западная модель транзита занимала бы полностью умы людей, кому это интересно. Мы 31 декабря 1999 года относим к какой модели? Не собираюсь на эту тему долго размышлять, и так уже сломано много копий, а сколько еще будет сломано — одному Богу известно. Просто вернусь к началу нашего интервью и повторю: Россия — уникальное государство, и применять какие­-то шаблоны к тем или иным сферам развития нашей страны я не стал бы. Мы идем своим путем. И те принятые последние изменения в Конституцию РФ подтверждают этот тезис.

Как вы представляли будущее России и партии тогда и насколько оно совпадает с сегодняшними реалиями?

— Не буду оригинальным. Мое тогдашнее видение и видение моих соратников будущего образа России во многом совпало с сегодняшним положением страны, а кое в чем наши ожидания и превзойдены (Крым, возврат позиций на международной арене, укрепление армии и флота). Самое главное, что было и есть движение вперед, что мы все эти годы не топтались на месте и термин «стагнация» в тех или иных сферах практически не употребляется. «Единая Россия» как раз и играет крайне важную стабилизирующую роль в общественно-политической обстановке в регионах и в целом в стране. Именно о таком будущем нашей партии говорил В. В. Путин, выступая 1 декабря 2001 года на III Съезде «Союза «Единство» и «Отечество». Время показало правильность решения о создании «Единой России».