Референдум на освобожденных территориях: дальше – только вместе!

30 сентября произошло поистине историческое событие – вхождение Донецкой и Луганской республик, Херсонской и Запорожской областей в состав России. По итогам народных референдумов 23–27 сентября Президент России Владимир Путин и врио глав этих регионов подписали договор о принятии новых субъектов в Российскую Федерацию.

«Итоги подведены, результаты известны. Люди свой выбор сделали, однозначный выбор. <...> И это, конечно, их право, их неотъемлемое право, которое закреплено в первой статье Устава ООН, где прямо сказано о принципе равноправия и самоопределения народов», – заявил Владимир Путин в ходе церемонии, состоявшейся в Георгиевском зале Кремля.

В это время по всей стране в поддержку освобожденных регионов прошли митинги и концерты с участием активистов «Единой России». Так, в Нижнем Новгороде в Парке Победы собралось более 10 тысяч человек, в Екатеринбурге – 9 тысяч, в Москве – более 50 тысяч. Поддержку выразили тысячи горожан Оренбурга, Самары, Ростова-на-Дону, Симферополя и других городов России.

«Заявления "коллективного Запада" о "непризнании" референдумов не имеют никакого значения, тем более — никакой правовой силы. Значением и силой обладает воля людей, жителей Донецкой и Луганской республик, Херсонской и Запорожской областей. Это их исторический выбор. Наш общий выбор, предопределенный нашей историей. Это земля людей, которые пришли на референдум и проголосовали за Россию. Это земля России. Навсегда. Наши оппоненты должны признать эту реальность. Сделан, возможно, самый важный, самый главный шаг к справедливому, не однополярному миру», - приводят «Известия» мнение Председателя Высшего совета «Единой России», чрезвычайного и полномочного посла в Белоруссии Бориса Грызлова.

Успех референдумов очевиден. Но не стоит забывать, что они были организованы фактически в боевых условиях. Преступный киевский режим в дни голосования усилил обстрелы избирательных участков, поэтому выездные комиссии работали в режиме нон-стоп, чтобы возможность проголосовать, в том числе на дому, была у всех граждан.

Несмотря на угрозы обстрелов, терактов и расправ украинских террористов, референдумы все же состоялись, а высокая явка продемонстрировала чаяния жителей на мир и будущее с Россией. В ЛНР, по данным местного ЦИК, явка составила 92,6%, в ДНР – 97,51%, в Херсонской области – 76,86% и в Запорожской – 85,4%. По итогам обработки 100% бюллетеней за вхождение в состав Российской Федерации высказались 99,23% жителей ДНР, 98,42% жителей ЛНР, 87,05% жителей Херсонской области, 93,11% жителей Запорожской области.

«Референдумы завершились. Итоги очевидны. Добро пожаловать домой, в Россию!» – написал зампредседателя Совета безопасности РФ, Председатель «Единой России» Дмитрий Медведев в своем телеграм-канале.

О том, как проходили референдумы в новых регионах России, мы поговорили с членом регионального политического совета партии, первым заместителем председателя Тамбовской областной Думы Александром Орионовым и членом главного совета администрации Запорожской области, председателем движения «Мы вместе с Россией» Владимиром Роговым.

– Александр Игоревич, Владимир Валериевич, с какими трудностями в организации референдумов столкнулись?

Другой сложный момент – это высокая «текучка» в участковых избирательных комиссиях на протяжении всего времени подготовки к референдумам. Дело в том, что информационные спецподразделения противника акцентированно создавали обстановку психологического давления, не гнушались прямыми угрозами нашим учителям, работникам сферы культуры, руководителям территориальных органов местного самоуправления. Чтобы вы поняли, как это страшно, приведу один из примеров подобных сообщений, приходивших на телефон одной из коллег: «Привiт, сонечко, партизани працюють, скоро прийдуть гостi, Серьожу и твою доньку чипати ми не будемо, для них ми знайдемо гарний дитбудинок. Але краще забирай iх з собою i тiкай якнайшвидше. Навiть Дмитро тебе захистити не зможе, та i себе теж» («Привет, солнышко, партизаны работают, скоро придут в гости, Сережу и твою дочку трогать не будем, для них мы найдем отличный детдом. Но лучше забирай их с собой и беги побыстрее. Даже Дима тебя защитить не сможет, да и себя тоже»). Тем не менее к сентябрю кадровый состав УИК и ТИК удалось стабилизировать, и к дате референдума мы подошли сплоченной командой единомышленников.

И был колоссальный объем работы именно с целью создания нового реестра избирателей: кто где живет на освобожденной территории Запорожской области, – включение этих людей в списки и предоставление им возможности проголосовать для определения будущего своей родной земли.

Тем не менее, несмотря на все трудности, на все угрозы и проблемы, которые нам создавали искусственно, мы смогли все преодолеть и провести референдум на должном уровне. Причем все это в значительной степени упало на хрупкие плечи наших барышень: учителя, врачи, преподаватели, люди абсолютно разных профессий принимали участие в работе избирательных комиссий и сделали все на очень достойном уровне.

Во время проведения референдума для нас существовало два главных правила: безопасность для участников референдума и прозрачность.

– Прямая угроза жизни и здоровью сотрудников избирательных участков и граждан: как удалось с этим справиться и победить страх?

А. О.: Да, основная задача, которую надо было решить, – обеспечить безопасность всех участников процесса: как коллектива участковых комиссий, волонтеров, водителей, так и самих граждан, участвующих в голосовании.

И если в мирной жизни под факторами опасности на выборах мы обычно понимаем провокации, незаконную агитацию, мелкое хулиганство, то здесь, на прифронтовых освобожденных территориях, мы работали с угрозами прилетов американских управляемых ракет HIMARS по зданиям избирательных комиссий и организации засад и расстрелов наших коллег диверсионно-разведывательными группами противника.

Опасения возникли не на пустом месте: за десять дней, предшествовавших референдуму, по районному центру прилетело 22 ракеты, разрушены объекты гражданской инфраструктуры, есть жертвы.

В этих условиях было принято решение максимально рассредоточить избирательный процесс в пространстве и во времени. В нашем Новоайдарском районе работало 27 мобильных групп (по три-четыре от каждого УИК). В каждую группу входили по два члена избирательной комиссии, водитель и сотрудник правоохранительных органов республики. Наши выездные комиссии за пять дней референдума прошли буквально каждый дом в каждом населенном пункте. Приезжали на предприятия, в хозяйства, в учреждения и организации. Наконец, организовали выездное голосование в центре крупных сел и деревень района на базе наших школьных автобусов. Так каждый желающий получил возможность проголосовать безопасным способом в привычных, удобных условиях.

В. Р.: Риск был постоянный. Я уже рассказывал историю Людмилы Бойко. Масса других случаев, менее трагических. Но надо знать характер запорожцев, чтобы понимать: когда нас передавливают, когда пытаются нам угрожать смертью, уголовным преследованием, какими-то там санкциями, репрессиями и так далее, это, наоборот, делает людей еще более уверенными в своей правоте, и люди гнут свою линию до конца.

В нашем случае так и произошло. Об этом говорят и социологи, потому что мы постоянно проводили социологические исследования и держали руку на пульсе по настроениям людей.

Показательный момент в том, что еще 13 сентября количество людей, которые хотели сказать «да» на референдуме, было порядка 83%, а решение о проведении референдума мы приняли 20 сентября. И с 23 по 27 сентября окончательные результаты показали, что количество тех людей, что за, составило свыше 93%.

Почему произошел десятипроцентный рост? Потому что за эти 10 дней, с 13 сентября по первый день начала проведения референдума, были постоянные обстрелы, теракты, угрозы – нас всячески пытались кошмарить террористы Зеленского, но получали ровно обратную реакцию. Именно по той простой причине, что люди все больше убеждались, что им с Украиной, точнее, с этим злокачественным новообразованием, которое возникло и создается на постукраинском пространстве, УГИЛ – украинским государством Ивано-Франковска и Львова, не по пути. Что Украина – это только страх преследования, репрессии, угрозы, кровь, страдания и смерть, а Россия – это будущее. Вот, я думаю, эти 10% как раз и стали новыми сторонниками возвращения в родную гавань, возвращения в Россию, как можно более быстрого воссоединения с Россией. По той простой причине, что у людей уже не осталось сомнений, к чему их могут привести так называемые киевские власти.

Страх мы побеждали все вместе. Даже те, кто боялся или у кого были какие-то сомнения и переживания. Мы все прекрасно понимали, что мы вместе, и именно поэтому у нас возникло движение «Мы вместе с Россией». Это то выражение, которое чаще всего я слышал в разных уголках Запорожской области. Я ездил постоянно и был не только в крупных городах: Мелитополе, Бердянске, Энергодаре, – но и во всех остальных населенных пунктах, общался с людьми. Где все мне говорили: «Мы хотим быть с Россией, в России и Россией». Вот это триединство наших чаяний, желаний и надежд и было реализовано во время проведения референдума. Референдум как раз и стал квинтэссенцией всего того желания людей воссоединиться с Россией.

– Были ли провокации со стороны киевского режима?

А. О.: К счастью, на территории Новоайдарского района ЛНР ни одной провокации в дни референдума не произошло. Во многом, считаю, это заслуга качественной работы государственных служб, обеспечивающих безопасность. Но главное, уже после первого дня стало понятно, что абсолютное, подавляющее большинство населения за, а значит, и провокации устраивать некому. Люди просто не поддержали бы возможных провокаторов!

В. Р.: Ничего, кроме смерти и страданий, режим Зеленского нам не несет. Это прежде всего военные преступления: обстрел мирных людей, теракты, взрывы, прилетающие ударные беспилотники со взрывчаткой. Если говорить о терактах в отношении нашего движения, то только у нас по отношению к восьми штабам были совершены теракты. Бросали взрывчатку на наши штабы, били по нам из тяжелой 155-миллиметровой артиллерии. Чудом у нас никто не погиб, были только раненые, и, слава Богу, ранения были не страшные и не смертельные. Они били по движению «Мы вместе с Россией», потому что именно вокруг нас сформировался актив людей, которые выступали за конструктивную повестку, хотели и участвовали в восстановлении мирной жизни на родной земле.

А во время референдума примечательный случай произошел в небольшом селе Ивановка в нескольких километрах от Энергодара. В дни проведения референдума Ивановку начали утюжить из тяжелой артиллерии. Снаряды обрушились стеной. Людям было очень тяжело. Обстрел длился 12 часов. Все спустились в подвалы, пересидели. И затем, когда обстрел закончился, они выбрались и увидели, что били по торговому центру рядом со школой, где был избирательный участок. Так что сделали простые жители Ивановки? Они взяли и перенесли избирательный участок в менее опасное место и продолжили референдум там.

– Что больше всего запомнилось в период проведения референдума?

А. О.: Конечно, подсчет голосов. Мы же очень переживали: что там, в сейф-пакетах, каков результат? Все очень волновались.

Такие моменты не забываются никогда!

Наверное, не забуду и бабушек в отдаленных маленьких деревеньках. «Сынки, как же мы долго вас ждали!» – вот что мы слышали раз за разом, когда приезжали к ним с комиссией и ящиком для голосования. Ну и конечно, уже привычное: «Главное, не бросайте нас!»

В. Р.: Если говорить о том, что мне больше всего запомнилось в период проведения референдума, то, наверное, это поведение запорожцев, моих земляков – именно жителей областного центра, города Запорожье, который, к сожалению, пока оккупирован режимом Зеленского. Там сейчас царят террор, запугивание, постоянные проверки, преследование людей, внесудебные расправы. Тем не менее тысячи людей обращались ко мне с одним вопросом: «Как можно проголосовать?», «Как можно все-таки отдать свой голос за возвращение в родную гавань?» Причем люди очень сильно переживали, что их голос будет не учтен. Что если они не смогут проголосовать, то никто не узнает, что запорожцы, жители города, тоже хотят домой.

Я говорил людям, что не стоит так рисковать, но многие выезжали сложными путями.

При этом журналисты придумывали какие-то другие поводы и причины, что якобы люди едут временно. Хотя даже на тех кадрах, которые показывал CNN, четко видно, что у людей машины заполнены вещами, что они уезжают основательно, до момента освобождения родного города Запорожья. Они переезжали жить в Мелитополь, Бердянск, Энергодар – на освобожденную территорию, где намного свободнее дышится, где чувствуешь, что ты дома и твой дом не оккупирован, а наконец-то освобожден от всей той мерзости политического «украинства», которое царило все эти 30 лет. Мы были оккупированы не восемь лет и не восемь месяцев, а именно с 1991 года, когда нас оторвали от большой Родины и сказали, что теперь мы «заграница».

– Какие чувства вы испытывали в эти дни?

А. О.: Честно говоря, особо рефлексировать о том, что чувствовали в эти дни, времени не было. Мы решали большую, сложную и максимально важную общую задачу. И все было подчинено только этой цели. Каждое утро ранний общий сбор, развод мобильных групп на маршруты, контроль процесса, решение сложных или нестандартных случаев, быстрое реагирование, если это необходимо, встреча и работа с международными наблюдателями и прессой. Потом, к вечеру, сбор информации и документов с территорий, работа с сейф-пакетами, общее собрание с председателями участковых комиссий, постановка задач на завтра. Заканчивали не раньше девяти часов вечера. А дальше – самое интересное. Очень ограниченным кругом самых доверенных лиц ночью перевозили все документы территориальной избирательной комиссии в новое место, которое объявлялось только на следующее утро. Тем самым мы обеспечили сохранность документов, сейф-пакетов, списков избирателей и, главное, наших коллег, задействованных в процессе.

Тем не менее каждый момент времени мы ощущали сопричастность к Истории. Великое творилось прямо у нас на глазах, более того, нашими руками. Такое не забывается никогда!

В. Р.: Это чувство постоянного праздника. Люди каждый день друг друга поздравляли с праздником, желали всего самого лучшего. Эти эмоции сложно передать. Это в какой-то степени сравнимо с эмоциями людей в Крыму, в Севастополе в 2014 году. Но здесь это еще более выстраданные чувства, потому что свобода наша куется в условиях боевых действий, в условиях войны консолидированного Запада против нас. И возможность вернуться домой выстрадана за эти годы при постоянных репрессиях, давлении, угрозах.

Глубоко символично дни референдума стартовали в день осеннего равноденствия. Была такая своего рода гармония. На следующий день – день рождения князя Григория Александровича Потемкина-Таврического. Того князя, который закладывал города Запорожской области, Херсон, Николаев. Один из жителей Запорожской области даже пришел на избирательный участок голосовать в костюме Григория Потемкина, поздравив так всех земляков с праздником. Еще один из дней – это День Мелитополя, но мы в этом году его не праздновали по известным причинам. И закончилось голосование 27 сентября в день Воздвижения Креста Господня - большого православного праздника.

Все православные люди, христиане знают, что крест защищает от темных сил, и как раз именно в этот праздничный день мы поставили точку в определении своего будущего: что мы с Россией, которая защищает от темных сил на земле. На небе Бог, а на земле Россия. Это та формула, по которой мы живем. Именно поэтому сейчас свыше 3500 запорожцев воюют в армии России, в корпусах ДНР и ЛНР, в частных военных компаниях, добровольческих батальонах.

– После референдума – какие планы?

А. О.: Мои планы после референдума просты: реализовать волеизъявление народа. Предстоит сделать очень многое. Хотя законодательство ЛНР очень похоже на российское, все же есть различия, и процесс объединения систем управления и нормативной базы будет непростым. Остаюсь здесь, продолжаю решать все те же задачи, которые были актуальны до референдума. Тамбовская область, шеф-команду которой я сейчас возглавляю, имеет большие планы по развитию Новоайдарского района на этот и последующие годы. Будем отстраивать заново и развивать инфраструктуру района, помогать школам и социальным учреждениям, работать над развитием сетей и инженерных коммуникаций. Всего и не перечислить! В общем, Тамбовская область и Новоайдарский район продолжают «дружить семьями»!

В. Р.: Побыстрее освободить оставшуюся часть Запорожской области и вообще все южнорусские земли. Не только вернуть в родную гавань Запорожье, Херсон, Николаев, Одессу, Харьков, Киев, но и задушить нацистскую гадину, дать по зубам натовским оккупантам, которые легализованы через системы всевозможных военных советников, частные военные компании и прочие иностранные легионы и формы боевиков.

Восстановить после боевых действий малую родину и служить большой. Мы, южнорусские люди, будучи пассионарными людьми, всегда хотим принести как можно большую пользу нашей большой России, как бы она ни называлась: Российская империя, Советский Союз или Российская Федерация сейчас – это всегда для нас была большая единая Родина.

Помогать мирным жителям продуктами, лекарствами, фронту – тепловизорами, беспилотниками, антидроновыми ружьями, системами связи и прочим. Восстанавливать мирную жизнь, перезапускать садики, школы.

– Известно, что на Западе результаты референдума никогда не признают. Но если бы у вас была возможность обратиться к простым жителям западных стран, что бы вы им сказали?

А. О.: Знаете, за то время, что я непосредственно нахожусь в Новоайдарском районе, посещаю соседние районы ЛНР, я убедился, что мы – один народ. Никаких противоречий между людьми нет и быть не может. Ведь мы, что называется, «учились по одним букварям», выросли на одних фильмах, поем одни песни. И теперь этот непреложный факт получил формальное закрепление в государственном статусе Луганской Народной Республики в составе Российской Федерации. Дальше – только вместе!

Простым жителям западных стран я бы сказал: приезжайте к нам в Новоайдарский район, поговорите с людьми, посмотрите, чем они живут, на каком языке говорят, как оценивают агрессию вооруженных сил Украины против мирных жителей и как относятся к россиянам, как военным, так и гражданским служащим. Сколько родственников, друзей, коллег живет там и тут, как мы по-настоящему объединены – просто, по-человечески, без всякого геополитического пафоса. Встретим, накормим, покажем красоту нашей природы и гостеприимство наших людей. И сомнений не останется: «С Россией навсегда!»

В. Р.: Если честно, мне от этого ни холодно ни жарко. Я бы привел простой пример. Все мы знаем о том, что 30 с лишним лет назад была разрушена Берлинская стена и Германия воссоединилась. Даже появился такой праздник, как День германского единства. Там не проводился референдум, не было никаких выборов. Немцы поломали стену, которая отделяла Западный Берлин от ГДР, и сказали, что все, теперь они будут жить в одной стране, и начали жить в ФРГ – Федеративной Республике Германия. Так я вот хотел бы задать вопрос простым жителям западных стран: а почему так произошло? Почему все признали право немецкого народа жить в едином государстве? Я напомню: у жителей Восточного Берлина и ГДР были родственники в Западном Берлине и ФРГ, таковых было порядка, по разным подсчетам, от 63% до 68%. И, основываясь на этом, было принято решение, что, так как у немцев так много родственников за границей, значит, это один народ и он должен жить в одном государстве. Кстати, этому в значительной степени поспособствовал именно Советский Союз. Именно СССР дал добро на воссоединение Германии, и мы не ставили под сомнение право немцев жить в одной стране. Но почему это государство стало называться ФРГ, а не ГДР? Почему оно вошло в военный блок НАТО, а не в Варшавский договор, который тогда существовал под нашим началом? Вопросов много.

К чему это говорю? К тому, что у жителей Украины есть родственники в России, Белоруссии, Казахстане, которых, по разным подсчетам, от 75% до 85% в среднем. То есть намного больше, чем у немцев.

Но мы проводим референдум в Крыму, в Донецкой, Луганской народных республиках, в Запорожской и Херсонской областях, и нам говорят: «Нет, вы проводите неправильно, проводить его вообще нельзя, вы не имеете права жить в одном государстве». Как это называется? Почему мы не имеем права жить в едином государстве, даже проведя референдум? И почему такой персонаж, как Шольц, ставит под сомнение наш выбор и то, за что мы боремся и страдаем? Это и есть идеология Третьего рейха, а теперь уже Четвертого, когда одни – сверхчеловеки, а другие – недочеловеки.

Нет! Русский солдат уничтожил эту идеологию в 1945 году, уничтожит и в 2022-м или в каком надо будет, сомнений нет.

И поэтому Запад это или поймет, или будет создавать себе проблемы и страдать от этих проблем. Выбор для них невелик. А то, что о нас думают элиты западных стран, нас не волнует совсем. Мы на своей земле и сами принимаем решения, как нам жить дальше.